Вячеслав Пальман - На суше и на море 1979

И в то же время мы научились, умеем содержать в полнейшем порядке свое жилище, со вкусом украшаем его. Мы отлично устраиваем землю, сад и огород за дачным высоким забором, выбрасывая, кстати, за этот забор всякий мусор и грязь, словно там и кончается цивилизованная земля.

Правда, в больших городах не увидишь сора на улицах, там много зелени и цветов на бульварах, приятных, чистых парков. Но и здесь вдруг можно обнаружить на обочине лесопарка кучу застывшего асфальта, след модной туфли через клумбу, самодовольную пару с собакой в местах тихого отдыха, где пес гоняется, к радости хозяев, за последними белками. И там, глядишь, рядочками высажены липки, без вкуса и мастерства «организован» парк.

Кто обижает природу и не считается с правилами общежития? Какая-нибудь секта нерях? Или оголтелые мальцы, которым не хватает воспитания? Может быть, и так. Но чаще один и тот же человек выступает в двух ипостасях, смотря по обстоятельствам. Приходя в свой дом, он снимает туфли, не бросит окурок на ковер, вытрет малейшую пыль на полированной стенке, сделает прополку грядочек в своем саду. Но этот же самый аккуратист в соседнем лесу запалит костер и беспечно уйдет, а поспешив к автобусу, пробежит по газону. И он же с компанией начисто обломает цветущую черемуху в ближнем парке. И может статься, ему же поручат подписать непродуманную поделку вместо красивого парка.

Дело, пожалуй, в том, что у таких людей, даже образованных, недостаточно развито уважительное отношение к природе во всех ее проявлениях, отсутствует экологическая совесть. Люди все еще нередко отделяют себя от природы и, к сожалению, ставят себя выше ее. «Природа для меня» — вот мораль потребительского отношения к окружающей среде, которая подчас заслоняет все другое.

Возможно, что начинается это со школы. Ученики познают, из каких частей состоит цветок и как питается растение. Но не всегда смотрят на розу, как на живое создание, полное прелести и очарования. Парней учат в сельском ПТУ водить трактор, как на живое создание, полное прелести и очарования. Парней учат в сель сеять или работать на комбайне, но за два года ни слова не скажут, как хороша земля и как добры растения, создающие не только пищу, но и красоту земли. Выучившись на «тракториста», парень будет ездить на своем тракторе домой прямо через клеверное поле «для экономии горючего». И не остановится, очарованный, перед желтой нивой: для него она — центнеры хлеба, и только.

Конечно, не все люди одинаково видят красоту нивы или рощи, не все могут выразить это чувство, но в душе даже очень грубых людей всегда живет ощущение своей причастности к земной красе. Пробудить эту скрытую доброту помогает проникновенное слово и сам величаво-прекрасный мир.

Вся живая земля хороша. Но в наш практический век люди довольно часто смотрят на степь, на лес и реку лишь как на место, где можно что-то взять: пищу, товар, энергию. Утилитарный взгляд — тоже необходимость, но лучше если он строго разумный. Сводить все сложные взаимосвязи с природой к потребительству — это начало бесконечного процесса разрушения природы, опаснейшего процесса!

Самая доступная форма познания красоты природы — ландшафты, где все совершенно либо само по себе, либо создано руками талантливых мастеров.

В этом смысле такие бесценные творения, как парки в ленинградских пригородах, как усадьба Архангельское или Кусково в столице, красочное убранство Сочи, парки Риги и Выборга. Софиевка под Уманью и некоторые лесные заказники, вообще уголки очень красивой природы и архитектуры, не могут оставить человека равно душным. Даже короткое пребывание в таких местах поднимает человека над обыденностью. Здесь начинается воспитание доброты, неразрывности человека и природы, даже поклонение природе. Человек, побывавший в прекрасном парке, в могучем лесу, на луговом поречье, уже острее видит изъяны природы в другом месте, становится непримиримей к позорному насилию иди равнодушию, ко всяким ранам Земли.

Наш дом в широком понятии. — не только квартира иди дача. Все Отечество — наш дом! Этот обширный дом продуманно обустраивается в условиях мирного времени вот уже четвертое десятилетие. Но потом} что он обширный, в доме нашем еще встречается неприбранное, сделанное поспешно. и работы здесь великое множество.

Эталоны красоты и разумности, будь они вновь созданы или сохранены старые, позволят людям избежать ошибок в сложном обустройстве собственного дома. Мы просто обязаны везде и всюду создавать такие ландшафты, города и села, такие уголки красоты, чтобы мир мог с удовлетворением признать: это и есть обетованная земля!

Ижорская земля — не только красивые города, дворцы и парки. Большой город требует от своих пригородов и близких земель, чтобы они кормили его. Красота не исключает пользы. Земледелие не портит красоты. Богатая нива и сад — тоже красота.

Еще при Петре Великом приближенные ко двору вельможи получали на ижорской земле села и усадьбы прежде всего около Царского, или Красного, Села, у Гатчины и Ораниенбаума, на Оредеже и Суйде. Почти два столетия здесь строили поместья, дачи, всяко украшали землю, создавали удобные места отдыха, сады, огороды.

Благодатная земля ласкала взор и кормила людей. Ее все более «подгоняли» под рыночные потребности недалекой столицы: растили картофель и ранние овощи, землянику, смородину и яблоки, розы и аптекарские травы. Конечно, разводили коров, лошадей, птицу и потому имели достаточно навоза для удобрения и улучшения пашни. При таком обращении земля становилась теплее и плодороднее. В старых книгах можно найти Удивительные цифры: из своих пригородов Санкт-Петербург получал в летнее время полторы-две тысячи пудов садовой земляники в день! В день!..

Традиции умелого земледелия во многих местах возвышенности сохранились до наших дней. Хозяйства Гатчинского, Ломоносовского и Кингисеппского районов но разумному устройству земли и урожаям постоянно опережают своих соседей на озерной равнине.

Но как ижорским земледельцам удается хозяйствовать без ущерба для ландшафтов — и хлеб получать, и красоту сохранять, даже создавать ее вновь?