Олег Попцов - На суше и на море 1986

Я медленно поплыл. Впереди появились очертания громадного треугольного валуна, рядом с ним что-то похожее на частокол. Приблизившись, я увидел, что это остатки носовой части затонувшего судна. Часть корпуса была сильно разрушена и напоминала частокол. Весь корпус был усеян морскими ежами и бапянусами. Вокруг на камнях тоже было очень много ежей…

В Японии с большим уважением относятся к морскому ежу. Из него приготавливают несколько продуктов: «мизиуни», что означает водянистый морской еж, «доруни» — мягкий морской еж и «нерпуни» — пастообразный морской еж. По сути дела это способы приготовления не ежа, а его икры. Своих ежей в Японии не хватает, она закупает их в других странах.

Изучением жизни ежей много занимались в 60-х годах в Дальних Зеленцах наши предшественники. Они определили основные экологические характеристики, структуру, популяции морского ежа, установили важный для промысла факт, что с глубиной размеры ежей убывают, указали, что уменьшение площадей, занимаемых ежами, приведет к повышению продуктивности сообщества ламинариевых водорослей. Но эти данные относились главным образом к Дальнезеленецкой и Зеленой бухтам, и их оказалось недостаточно. И нам вместе с заведующей лабораторией ПИНРО Светланой Сергеевной Дробышевой и ее сотрудниками поручили изучить запасы морского ежа в наших водах, установить особенности его размещения в отдельных бухтах.

Летом 1978 года на судне «Процион» мы отправились вдоль восточного побережья Кольского полуострова. Посетили много бухт и заливов, производили погружения, автоматическое фотографирование, собирали пробы для анализов. На судне ежи обмерялись, взвешивались, затем вскрывались. Анализировалось количество и качество их икры.

Слишком больших скоплений (до 100 животных на квадратном метре) мы не встретили, но на некоторых участках подводных лугов обнаруживали на такой площади по 30–40 животных. Впрочем, и это не так уж мало; это значит, что и с одного квадратного метра можно собрать до 400 граммов икры.

Совершив погружение в губе Долгой (она немного похожа на Ярнышную), мы заметили, что ежи основательно очистили дно от водорослей. Ламинария сахарина съедена почти повсеместно, и ежи принялись за ламинарию дигитату. Она растет на прибойных участках, внешне напоминает маленькую пальму, имеет крепкий ствол и способна выдержать сильнейшие водяные вихри. Стволы этих водорослей иногда торчат с аккуратно обрезанной верхушкой. Здесь же мы заметили, что еж (если остальные водоросли уже съедены) забирается по стволу на метровую высоту, перегрызает его и верхушка с листовыми пластинами падает. После этого на нее наползает плотная масса ежей…

В Большой Шарковке мы встретили скопления ежей на малой глубине в ее мористой части — они тянулись широкой полосой вдоль берега.

Бухта Зеленая закрыта от моря несколькими островами и отделена мелководным порогом. «Порцион» не смог близко стать на якорь, и мы, спустив шлюпку и загрузив оборудование, медленно двинулись к берегу.

Бухта была окружена отвесными скалами. Около одной из них я, спрыгнув со шлюпки, стал быстро погружаться. Мимо глаз проплывала растрескавшаяся скала, покрытая пучками красных водорослей, литотамнием, вспыхивали нежные красно-желтые бочоночки асцидий, растущих гроздьями. Рядом сидел небольшой краб. Водоросли мельчали, и глубже 15 метров их совсем не стало. Кругом быстро темнело, я смотрел на светящийся циферблат глубиномера —40 метров, вертикальная стенка продолжает круто уходить вниз. С известным сожалением я прекратил спуск и начал подниматься.

В этом же районе, у бухты Зеленой, мы поставили судно на ночевку.

Потом были обследованы губа Климовка, сублитораль острова Олений, губа Трящина и Порчниха. Мы начали находить скопления молоди ежей. Молодь обычно прячется в щелях между камнями, в пустотах литотамниевых корок. Если поблизости звезда, прятаться нужно тщательно. Эти красивейшие создания, не имея ни глаз, ни ушей, безошибочно находят свою жертву, в том числе и собственную молодь.

Используя единую методику обследования, мы прошли по многим бухтам и везде осматривали под водой большие участки, накладывая складные учетные рамки и записывая результаты учетов на алюминиевую пластинку. Полученные данные позволили рассчитать средние плотности скоплений ежа, установить зависимость скоплений от грунтов и рельефа дна, прибойности и т. д., подсчитать общие запасы ежа в наших водах.

В Музее морской почты на Ямайке собраны бутылки, которые служили морякам своеобразными контейнерами для доставки писем и просьб о помощи. В коллекции есть множество современных бутылок, которыми пользуются ученые для уточнения карт морских течений. На Индонезийские острова заносит такие бутылки из США, Австралии, Индии и даже Аргентины.

На одном из стендов хранятся исторические документы, извлеченные из желудка акулы. Они сыграли решающую роль в судебном процессе против капитана американского брига «Нанси», обвиненного в конце XVHI в. в контрабанде оружия. Бриг преследовался в море английскими кораблями. Капитан завернул компрометирующие его документы в пергамент и бросил в море. А несколько дней спустя английские моряки потрошили выловленную акулу и нашли эти бумаги. Их доставили в суд в последний день его работы. Капитан брига «Нанси», все отрицавший до этого, был вынужден признать свою вину.

Очерк

Художник Е. Кузнецова　

О заповеднике Кызылагач, расположенном на стыке субтропиков и полупустыни, я слышал давно и многое. Но как это обычно бывает, родившись и выросши в Азербайджане, став зоологом и подолгу бывая в экспедициях, я увидел этот край впервые сравнительно недавно — летом 1977 года.

Душной июльской ночью выехал я поездом из Баку, а утром уже был в Ленкорани. Город сразу поразил меня почти тропической влажностью и густой растительностью; во дворе нашей базы произрастал даже… банан. Рос здесь он уже давно, но, как выяснилось, не плодоносил. На базе был небольшой зоологический музей. Здесь под стеклом в навечно застывших позах были расставлены чучела зверей, птиц и пресмыкающихся из окрестностей Ленкорани. Однако творчество местных таксидермистов занимало меня мало, тем более что очень скоро предстояла возможность познакомиться с живыми обитателями этих мест.