Олег Попцов - На суше и на море 1986

Совсем недавно чуть севернее, в бухте Льтуа, на этом проклятом берегу, Лаперуз тоже потерял две шлюпки, а на них трех своих лучших офицеров и 18 матросов. По неосторожности они вошли в узкий пролив, когда начинался прилив. Шлюпки закрутил водоворот — сулой — и разбил о камни. Никто не спасся. В память об этом капитан приказал установить на берегу медную доску с надписью: «В этой бухте погиб двадцать один храбрый моряк. Кто бы вы ни были, оплачьте их участь вместе с нами».

Видимо, так же, считал Лаперуз, погибли и русские моряки.

1788 год. В русских поселениях на Алеутских островах побывали в гостях два испанских судна. Иркутский генерал-губернатор поспешно докладывает в столицу: «Главный из экспедиции оной начальник дон Марганец был еще в 774 году у берегов Америки, где со стороны России в 741 году имел плавание капитан Чириков, находил вещи, от него тамо островитянам оставленные…»

Тем временем дальновидный и предприимчивый купец Григорий Шелихов начинает осваивать Аляску, посылая туда своих людей. И один из его промышленников рапортует, будто в заливе Якутат, расположенном верст на триста севернее тех мест, где высаживались моряки Чирикова, встретился он с приплывшими сюда торговать индейцами во главе с тойоном Ильхаком. И среди них, докладывает промышленник, «много было белолицых и русоволосых, почему заключено было, что сии люди — потомки штурмана Дементьева» и его уцелевших товарищей. Это сообщение посчитают настолько важным, что впишут его в официальный документ «Краткое содержание о приобретении земель Америки 1788 года».

Может показаться странным, почему предполагаемых потомков чириковцев встречали севернее того места, где высаживались моряки, тогда как вещи, возможно принадлежавшие пропавшим, находили южнее? Но именно это никого не удивляло. Вполне естественно, что полученными от моряков вещами индейцы могли торговать или обмениваться с любым племенем. И попадались на глаза европейцам эти предметы там, где чаще бывали их корабли. Но сами русские матросы, по общему мнению земляков, конечно же должны были пробиваться именно на север, к Берингову проливу.

Как уже говорилось, даже географы имели тогда весьма смутное представление о расстояниях на Американском материке. И уж конечно, люди Чирикова, если уцелели при высадке, не знали, каким длинным и трудным окажется этот путь. Но единственным шансом для них, не имея корабля, вернуться на родину было переправиться через сравнительно неширокий пролив (между Чукоткой и Аляской). Это штурман Дементьев и его товарищи по рассказам бывалых людей, с которыми они встречались на Камчатке и в Охотске, знали, пожалуй, куда лучше географов своего времени.

А если даже переправиться на Чукотку почему-либо не удастся, все равно в тех краях они не пропадут: там, на Севере, они об этом также знают по рассказам многих, есть в дремучих лесах русские острожки и поселения на реке Хеуврен. Они тоже в это твердо верят, потому непременно должны пробиваться на Север, если, конечно, остались в живых…

1789–1791 годы. Старые друзья Николай Дауркин и казачий сотник Иван Кобелев работают вместе — служат толмачами при большой экспедиции Биллингса — Сарычева. Ей поручено тщательно исследовать, описать и нанести на карту не только всю Чукотку, но и «прилежащие моря и земли».

По заданию Биллингса Кобелев, опять в одиночку, десять месяцев странствовал по Чукотке, завязывая и укрепляя дружеские отношения с местными жителями. Потом один из историков метко и совершенно справедливо назовет его путешествие, во время которого жизнь славного сотника каждый день по нескольку раз висела на волоске, настоящей дипломатической миссией, увенчавшейся полным успехом.

До Кобелева еще скорее, чем до Шелихова в Иркутске, дошли слухи о встрече в заливе Якутат русских промышленников с загадочными белолицыми и русоволосыми индейцами: новости удивительно быстро распространяются в снежной пустыне. По представлениям казачьего сотника, изъездившего весь Чукотский полуостров, от реки Хеуврен до залива Якутат — рукой подать. Значит, Дементьеву и его спутникам, а тем паче их потомкам было вполне способно туда добраться. Надо их непременно разыскать!

«В Увеленском острожке будучи [30] Нынешний Уэлен. Далее для большей точности в скобках указаны современные названия. , — доложит он потом начальству, — нашел лучшего пешего человека Опрею, коего всячески уговаривал, чтоб свозил меня на байдаре чрез проливы на американскую землю (которой с американцами наивсегда дружество имеет) и посмотрел бы я тамошних народов…»

4 июня 1791 года отправился Иван Кобелев в кожаных байдарах с проводником в Новый Свет. Останавливались по пути на острове Имаглин (Ратманова), жили там несколько дней, а любознательный Кобелев все осматривал и записывал.

Наконец 11 июня он ступил на американский берег: «День был ясный, тихий, с сиянием солнца. Коего дни переехали на американскую землю, в селение по их названию в Кигигмен (видимо, где-то на мысе Принца Уэльского. — Г. Г .), в котором я сам был… Однако не точию (то есть не только. — Г. Г.) в устье реки Хеверен войти, но и в губу попасть не мог за препятствующими великими льдами».

Кобелев не стал зря терять время, отправился на остров Укипень (Кинга), куда приезжали обмениваться товарами индейцы и эскимосы даже дальних племен, и тут снова услышал рассказы о бородатых людях, якобы живущих в глубине Аляски…

Но пропустить его туда береговые чукчи не захотели. Они старались помешать прямым связям русских с индейцами и эскимосами, так как им было выгоднее, чтобы вся торговля с жителями Аляски шла только через них.

«На том же острову нашел самих американцев человек до десяти, которые жителство имеют по реке Хеверен, кои переехали еще прошедшего лета на трех байдарах для торгу. Те же американцы со мною обращались дружелюбно и ласково…»

Но поговорить подробнее с торговыми гостями из Америки, расспросить их о жительствующих где-то там земляках сотнику тоже не удалось. Языка их он не знал, а чукчи переводили только самые общие вещи, явно нарочно многое путали, темнили.

«Они ж, американцы, свое лицо и грудь и мое лицо, также и грудь гладят и обнимают, то значится большого и неразрывного их со мною дружества. И на свою землю указывают, и меня за платье тянут, и, видно, к себе зовут в Америку. Когда я по-русски говорю, то они в свой язык перстом указывают да на свою землю…» Какие поразительные и трогательные подробности! «Вскрытно от наших прибывших [31] То есть от спутников Кобелева — береговых чукчей. три краты наодине крестилися рукою и махали на их же землю. И изо всего видица, что есть (видимо, пропущено слово «там». — Г. Г.) таковые же люди, как я, таков же и разговор…»