Константин Стогний - Волки траву не едят

«Аллах Акбар!» – чуть было не ляпнул Виктор, но сдержался, понимая, что мог сорвать все дело.

– Пусть ответ ваш будет «да» или «нет», а все остальное, как у вас говорят, от лукавого. Итак, вы согласны?

– Согласен. Что я должен узнать от Кремня? – деловито спросил журналист, хотя внутри у него все дрожало. Он наконец поймет, чего хотят все эти нацисты, исламисты и недоделанные «владетели мира».

– Мы подозреваем, что Сергей Кремень нашел пещеру, хранящую супероружие нацистов, которое они собирались, но так и не применили для своей победы. Нам нужно это оружие. И нам нужно знать, где эта пещера.

– Вы верите во все эти сказки? – засмеялся Виктор.

– Джордано Бруно тоже не верил, что его могут сжечь, – араб смотрел немигающим взглядом в глаза Виктору, и от этого взгляда украинцу стало не по себе. Али Фазрат явно не шутил и был готов на все.

– Помогите нам найти пещеру, и вы, во-первых, поступите по совести, а во-вторых, искупите свой европейский грех перед арабской цивилизацией.

– А разве это возможно? – удивился Виктор.

– В восьмидесятых годах XX века русская женщина-иман Валерия Прохорова сделала перевод смыслов Корана. И впервые слова Священной книги зазвучали по-русски так, как они были записаны в VII веке. Этот пример я привожу вам для того, чтобы вы понимали: грех искупить возможно. Это в ваших силах. Вы согласны сотрудничать с «Аль-Каидой»?

– Да.

Беседа окончилась у дверей дома, в котором был «заветный» палисадник. Али Фазрат достал смартфон, набрал номер и, дождавшись отклика, приказал что-то по-арабски.

– Идите, вас уже ждут. В вашем распоряжении сумасшедший кладоискатель Кремень и его русская нянька, – сухо сказал сириец и указал Виктору на двери дома.

Направившись к крыльцу, Виктор поймал аромат скошенной чилийской травы и ненадолго остановился. Слегка подсушенный покос везде пахнет одинаково. Лавров вспомнил Киев, свой дом и двор. Майский покос, разлетающиеся в разные стороны бабочки и озорные глаза младшенькой – Дашки, усевшейся на лавочке наблюдать, как папа Витя пробует новую газонокосилку. В воздухе висит аромат стоящего у порога июня с его черешней, клубникой и детскими личиками в красивых веночках из полевых цветов. Как же он любит это все!

Виктор, стиснув зубы, твердой походкой прошел по длинному, выложенному каменной плиткой коридору и постучал в двери. «Порой я скучаю по местам, где никогда не был, и по людям, которых никогда не видел», – думал он, собираясь с мыслями и эмоциями.

Дверь заскрипела и медленно, словно нехотя, приоткрылась на такую ширину, будто с ее внутренней стороны висела цепочка. Виктор не торопился, отступив шаг в сторону. Из широкой щели легко можно было получить пулю. «От этих нацистов-исламистов всего можно ожидать», – сам себе сказал Лавров. Но выстрела не последовало, а дверь после короткой паузы продолжила лениво открываться.

За дверью стоял длинноногий плечистый мужчина, по виду – ровесник Виктора, с глазами цвета маренго на слишком светлом как для аргентинца лице. Блондин с редкими серыми бровями и хорошо выбритым подбородком был похож на немца. Казалось, кроме бровей, ничего сверхъестественного в этом человеке не было, но…

…Той душной кабульской ночью молодой сержант-спецназовец, выполнив боевое задание, случайно отстал от своих и в ночном квартале нос к носу столкнулся с отрядом моджахедов из семи человек. Чтобы не привлекать внимания противника, парень вырезал всю семерку душманов без единого выстрела, причем последних двоих, взрослых крепких мужчин, в прямом рукопашном поединке…

– Ну, здравствуй, Олег, – сказал Виктор, стараясь не выдавать своего удивления. – Давно не виделись.

Похоже, блондин умел контролировать свои эмоции не хуже Виктора. После приветствия украинца его лицо даже не дрогнуло.

Волосы на голове странного блондина росли только по бокам, и благодаря залысинам его светящийся лоб производил впечатление необычайно высокого, что в сочетании с объемной грудной клеткой придавало Олегу вид бюста Сократа. Сильные пальцы с ухоженными ногтями придерживали край двери. Из пачки в нагрудном кармане он вынул сигарету, прикурил и выпустил небольшое облако дыма. Сквозь сизое дуновение до Лаврова донесся холодный медленный голос – бесстрастный, словно голос крупье в казино.

– Ищите кого-то?

– Осинский, ты что, не узнаешь меня?! Я Кремня ищу, Флинта.

Мужчина взглянул на тлеющий кончик своей сигареты. Его вторая рука, которой он до этого придерживал дверь, стала разгонять дым. По движению ее указательного пальца можно было догадаться, что Олег показывает на скрытые видеокамеры. За ними велось видеонаблюдение.

– Никогда не задавай вопросы, на которые не имеешь права, – сказал он.

Виктор улыбнулся. «Мыслитель» только прищурился в ответ.

– Хищник всегда смотрит прямо, а жертва по сторонам, – Лавров эзоповым языком дал понять, что увидел его жест.

Осинский приоткрыл рот и, прикусив язык, дал понять Виктору, что лишнего говорить не следует. Тот едва заметно кивнул головой в ответ. Украинцу стало ясно, что дом еще и прослушивается. Он перешел к конкретике.

– Меня прислал Али Фазрат. И вы знаете для чего.

Осинский не сводил глаз с лица Лаврова. В комнате раздался странный звук, как будто зашуршал сухой тростник. Олег оглянулся, затем открыл дверь шире.

– Что ж, заходите, – громко сказал он. – Если вам кажется, что из этого что-то получится.

Он пропустил Виктора, и тот быстро вошел в комнату.

Дом, как и одежда, говорит о владельце многое. Это был строго обставленный мужской кабинет с натертым до блеска деревянным полом и столом из темного дерева. Комната выглядела холодно и сурово. Рядом с окном Виктор заметил дверь, прикрытую индейской циновкой, подвешенной на косульих рогах. Посредине у стены стояла жесткая на вид тахта, какие бывают у психотерапевтов. Лавров сел на нее. Осинский запер входную дверь и подошел к письменному столу, обитому гвоздями с бронзовыми шляпками. На нем стоял деревянный хьюмидор с позолоченными петлями. Осинский перенес ящичек для сигар к креслу, стоявшему у входной двери, и сел. Лавров закинул ногу на ногу, сложил руки и стал ждать, пока его визави раскурит сигару.

– Я вас внимательно слушаю, – громко начал Осинский. Он неторопливо вынул из хьюмидора пистолет и наставил его прямо в лоб украинцу. Это был «Лама» тридцать восьмого калибра, из тех, которые испанская фирма «Габилондо» скопировала с полицейского кольта.

– Ну-ну, – буркнул украинец, даже не дрогнув. – Так много пистолетов в этой колонии и так мало гостеприимства. Вы уже второй человек за сегодня, кому кажется, что он схватил Бога за бороду лишь потому, что держит в руках ствол. Не глупите, Олег, уберите оружие.