Джен Лин-Лью - Путь лапши. От Китая до Италии

Я задумалась на мгновение. В конце концов, что считается американской едой? Пицца или лазанья? Они станут спорить, что это итальянские блюда. Я пыталась придумать что-то уникальное для Южной Калифорнии, но на ум приходили только мексиканские блюда.

– Гуакамоле, – выпалила я.

Это вызвало ответную реакцию.

– Я столько раз видела гуакамоле в фильмах, но ни разу не ела! – воскликнула Даниэла.

Она была так заинтригована, что я обещала приготовить это блюдо для нее на следующий день.

Авокадо, фрукт с американского континента, только недавно появился в Италии. Этот фрукт периодически появляется на рынках в Пекине, ориентированных на иностранцев, в Стамбуле он появлялся как часть нового мезе , но по большей части отсутствовал на Шелковом пути. Мы с Даниэлой приехали к ее бабушке на следующий день с полным пакетом из супермаркета, в котором лежали и плоские маисовые лепешки тортильи, которые в Мексике заменяют хлеб. Бабушка приветствовала нас, по нескольку раз поцеловав в щеки.

– Ты сегодня хорошо ела? – спросила она у Даниэлы, напомнив мне, как китайцы приветствуют тех, кого любят, затем добавила: – Что ты ела? Ты слишком худая!

Она заглянула в наш пакет, чтобы рассмотреть таинственные фрукты. Поскольку внучка описала их как «мягкие», она призналась, что ожидала что-то типа банана.

Мы устроились в бабушкиной кухне. В этом помещении также и жили, я много раз видела подобное по всему Шелковому пути. Если не считать обычные кухонные принадлежности, то тут также стоял диван, телевизор с плоским экраном и большой обеденный стол. Столовой, к которой нужно было идти по коридору, не пользовались. Снаружи на балконе стояла вторая плита и печка для выпечки в жаркие месяцы и жарки во фритюре на протяжении всего года.

Работая за обеденным столом, я размяла в миске авокадо с репчатым луком, петрушкой (в качестве замены кинзы), лаймом, помидорами, молотым перцем чили, солью и черным перцем. Попробовав смесь, бабушка решила, что получится приличная закуска. Даниэла практически приплясывала, макая лепешки в острое зеленое пюре, мою любимую еду для заедания стресса. Я непреднамеренно выбрала блюдо, которое она считала таким же американским, как яблочный пирог.

– Знаешь, здесь, в Италии, по крайней мере на юге, мы все еще верим в американскую мечту. Мы думаем, что у вас в стране все отлично, у нас эта мысль засела в головах, – сказала она. Я сказала, что чувство взаимно, мы слишком романтизируем Италию.

А затем бабушка принялась за приготовление эпической трапезы, главными в которой были мидии и рис – этот еще один важный продукт, попадающийся на всем Шелковом пути, который закрепился даже в Италии. Она разрезала несколько кусочков чеснока вдоль и извлекала пробивающиеся зеленые стебельки из каждого, сжимая при этом зубы. Как она пояснила, «Мы вынимаем душу из дьявола». В форме для выпекания она разложила кусочки картофеля, очищенные мидии и круглозерный рис арборио, затем щедро посыпала чесноком вместе с петрушкой, сыром пармиджано-реджано и пекорино. Затем она налила немного куриного бульона и поставила блюдо в духовку.

Я подумала о том, как тщательно бабушка готовит блюда. Она была кладезью рецептов, которые никогда не записывала. Приготовление еды было для нее утешением – в эти дни она мало выходила на улицу, но все еще могла общаться, готовя еду для любимых ею людей. Ее рост составлял едва ли полтора метра, она фактически жила у своего обеденного стола, работала очень точно и тщательно, ее вьющиеся светлые волосы были аккуратно уложены, чтобы не лезли в глаза. Чем бы она ни занималась – будь то нарезка клубники тонкими кусочками, чтобы выложить на торт, или придание нужной формы маленьких ушек пасте, – она уделяла этому все свое внимание, словно это было единственное дело, которое имело значение.

Ее стиль приготовления пищи был умирающим искусством – в Италии и в других местах.

Воспитание бабушки Даниэлы напоминало то, как растили женщин на Востоке. Она родилась в 1930-е годы во время эры Муссолини и училась только до пятого класса. Она сказала мне, что в годы своей молодости жила в обществе, подобном тому, которое я видела в Иране: неженатым мужчинам и женщинам не разрешалось вместе ходить по улицам; она никогда не работала вне дома, но считала себя более свободной, чем другие женщины. «Некоторым моим подругам вообще не разрешалось никуда ходить без мужей», – сказала она. Даже теперь религия остается центром ее жизни. Она все еще молится каждый день и до недавнего времени каждую неделю посещала церковную службу. На самом деле в южной части Италии до сих пор можно встретить на улицах женщин, закутанных во все черное, католики так же набожны, как очень религиозные мусульмане.

Традиция – вот что сохранило бабушкины блюда, но она также и ограничила ее выбор. Я начала понимать, что люблю слово «традиционный», если оно относится к еде, но не люблю, если оно относится к женщинам. А может ли быть одно без другого? Даниэла, ставящая перед собой профессиональные цели, приготовлением пищи не интересовалась. Как и многие другие молодые женщины, с которыми я познакомилась во время своего путешествия, включая сестру Нура и Ясмин в Иране, Даниэла ассоциировала приготовление еды, например пасты, и выпечку со сдерживанием прогресса, приверженностью старым, отжившим традициям.

Я не могла их винить за то, что не хотят готовить. Когда я росла, меня тоже не интересовало приготовление пищи. Мои родители никогда не ждали от меня, что я этому научусь, считая, что это не нужно для моего будущего. И я им благодарна за это. Я сама по доброй воле пришла к приготовлению еды, мне тогда было уже за двадцать, и хотя во время брака я начала возмущаться, не желая этим заниматься, все равно приготовление еды было и остается в большей или меньшей степени «факультативным занятием». Я не стала бы меняться местами с бабушкой Даниэлы. Но тем не менее было о чем жалеть, если ее способ приготовления еды будет утерян. Я не могла не думать, кто будет готовить ее орекьетте кон чима ди рапа или ее рис с мидиями, после того как ее не станет.

После недели дольче виты в Апулии я с неохотой паковала чемоданы. Я колебалась насчет своей следующей остановки, Неаполя, но мои друзья из Апулии убедили меня, что я должна туда поехать. Неаполь – это место рождения многих итальянских кулинарных традиций, от пиццы до рагу и восхитительного пирожного, пропитанного ромом, под названием баба . Это один из крупнейших портов Италии, поэтому у города никогда не прекращались связи с Востоком, и он имеет интересное прошлое. И – как заявил один знакомый – это красивый город.