Джен Лин-Лью - Путь лапши. От Китая до Италии

Крэйг и Италия – это что-то типа растительного масла с водой. Дело не только в очень длинных трапезах, которые испытывали его терпение. Дело также и в кофе. В других местах на Шелковом пути мой подсевший на кофеин муж просто выпивал чашку за чашкой растворимого «Нескафе». Но растворимый кофе исчезает, как только вы оказываетесь в Италии, его заменяют расположенные повсеместно кафе, где баристы варят кофе в дорогих машинах, которые пропускают пар сквозь мелко молотые кофейные зерна. Итальянцы стоят у барной стойки, когда пьют эспрессо, а затем, получив утреннюю дозу кофеина, быстро уходят, чтобы заниматься своими делами. Это прямо противоположно тому, как Крэйг любит пить кофе. Помимо «Нескафе» он любит американские кофемашины капельного типа. Когда мы не путешествуем, он каждое утро готовит себе огромную партию кофе и лениво пьет его за завтраком, при этом он сидит за столом и читает. Он любит черный кофе – добавки типа горячего молока для него слишком вычурны. Куда бы он ни отправился, он всегда берет с собой большую термокружку с черным кофе. Во время нашего предыдущего посещения Италии Крэйг был очень рад, обнаружив «Макдоналдс» в Риме, но потом выяснилось, что в этом ресторане, как и во всей Италии, нет его напитка. По пути в Амальфи он притормозил у минимаркета при заправочной станции в надежде, что хоть здесь он найдет порцию, превышающую по размеру рюмку. Мой муж, рост которого составляет метр восемьдесят, вернулся, держа в руке крошечную одноразовую чашечку за малюсенькие ручки.

Тоскана мало что сделала для того, чтобы изменить восприятие Италии Крэйгом. И на этот раз я не могла с ним не согласиться. Нам было скучно во Флоренции, мы устали от очередей, которые стоят, чтобы увидеть работы Микеланджело, и от ресторанов для туристов, где слишком завышены цены. Нужно признать, что мы получили удовольствие от хорошего вина и от остановки на милой ферме в сельской местности недалеко от Сиены. Но холмистые зеленые поля напоминали гигантские поля для гольфа, а Крэйг хотел видеть горы, и после великолепной еды, которой я наслаждалась в других частях Италии, навязываемые флорентийские бифштексы казались скучными. Я бы с удовольствием съела кусок пармиджано-реджано с небольшим количеством бальзамического уксуса в романтической Болонье, предпочтя это спокойной городской площади в Тоскане в любой день.

И даже когда уже стал виден конец путешествия, у нас все еще не было никаких планов после лета в Вашингтоне, округ Колумбия. Однажды вечером в Тоскане, в пиццерии – довольно приличной, но не доходящей до стандартов Неаполя, – мы снова вернулись к обсуждению того, чем мы могли бы заняться. И снова прозвучала мысль о том, чтобы вместе работать в кулинарной школе.

Я немного подумала над этой идеей. В особенности после того, как во время наших путешествий видела много предприятий, которыми управляют муж и жена, в частности в Италии. Даже пиццерия, в которой мы ели, была таким видом партнерства. Лысый муж сидел за кассой и проверял пиццы, в то время как его симпатичная беременная жена, которая выглядела по крайней мере на десять лет моложе, обслуживала столики. Но пока пары, которые смешивали свою личную и профессиональную жизнь, меня не убедили.

– Но, дорогой, я не знаю, сработает ли это, – сказала я. – Со мной может быть сложно работать. Я требовательна. Я люблю командовать.

Конечно, Крэйг все это знал – он сказал, что и сам не уверен, что эта идея сработает. Но он считал мое нежелание получше ее обдумать еще одним свидетельством моего упрямства. Он сказал, что, по крайней мере, мы должны все взвесить.

Я посмотрела на официантку.

– Давай у нее спросим, что она думает по поводу работы со своим мужем, – предложила я.

Я подозвала ее к нам, и она немного помолчала, перед тем как ответить. Я ждала с самодовольным видом, уверенная, что она сейчас выдаст тираду, которая будет представлять собой длинный список жалоб. Вместо этого она вздохнула.

– Это сказочно! Мы можем быть вместе двадцать четыре часа в сутки.

К ней присоединился ее муж.

– С любовью можно сделать все, что угодно! – объявил он, гладя ее по округлившемуся животу.

Я не могла поверить в услышанное.

– Мне нужно прийти в себя. Эти люди, должно быть, шутят! – проворчала я.

Но затем я увидела выражение лица Крэйга. Как я поняла, он не верил в мое неверие. Неужели я такая упрямая, что не могу принять, что этой паре нравится работать вместе?

И это стало началом моего раскаяния.

Дальше мы поехали в Рим, где я взяла судьбоносный урок приготовления пасты полтора года назад, перед тем как отправиться в долгое странствование по Шелковому пути. Но когда мы стояли в утренней пробке как раз перед въездом в Вечный город, наше состояние можно было бы назвать разочарованием. Мы оба устали и в некотором роде чувствовали себя не в своей тарелке. В Риме у меня был запланирован напряженный график. Я планировала посетить несколько ресторанов и приготовить еду вместе с одной-двумя женщинами. Мне еще требовалось позаниматься кулинарными расследованиями, хотя я к этому времени знала, что нет простого ответа на то, как взаимосвязаны итальянская паста и китайская лапша.

Однако я была нацелена отпраздновать окончание путешествия с Крэйгом и заказала столик в ресторане с тремя мишленовскими звездами под названием «La Pergola».

– Разве не ты мне говорила, что итальянцы относятся к нему с подозрением, потому что им управляет немец? – напомнил мне Крэйг.

Да, признала я, некоторые итальянцы не любят этот ресторан, потому что у руля стоит иностранец.

– А сколько это будет стоить? – поинтересовался мой муж. У него была теория: чем дороже еда, тем чаще она менее вкусная. Я должна была признать, что иногда это правда.

– О, где-то около ста пятидесяти евро на человека, – беззаботно ответила я.

– Ты хочешь сказать, четыреста долларов? – не веря, переспросил он.

Я ответила, что это не считая вина. Крэйг вздохнул.

– Хорошо, что у нас нет детей. С такими ужинами мы не смогли бы отправить их в колледж.

Да, это дорого, и некоторые итальянцы относятся к этому ресторану с подозрением. Но я напомнила Крэйгу, что он имеет максимальное количество звезд по мишленовской классификации, а после путешествия, во время которого мы питались в заведениях без каких-либо звезд, я думала, что будет неплохо его закончить роскошным ужином.

– Какие там фирменные блюда? – скептически спросил Крэйг. – Петушиный гребень? Свиной пятачок?

Я не могла не рассмеяться. Очевидно, пока мы жили раздельно, мой муж придерживался последнего тренда в еде – «все от носа до хвоста». Это было сюрпризом.