Пауль Вернер Ланге - Континент коротких теней

Генриха Лихтенштейна (1780–1857), напротив, мы знаем по крайней мере как основателя Берлинского зоопарка. Именно с его вдохновенным описанием зацветающего плоскогорья Карру вы познакомились в главе «Страна за пустыней». Видимо, на него огромное впечатление произвели труды Георга Форстера « Плавание вокруг света » и Александра Гумбольдта « Наблюдения природы ». И если его мастерство не всегда достигает их вершин, тем не менее его произведение в другом отношении остается и сегодня достойным пристального внимания.

Наше повествование, обусловленное ходом истории, требует, чтобы сначала мы обратили свой взор на Южную Африку. Там в 1802 году и появился Генрих Лихтенштейн, доктор медицины из Гамбурга. Он стал домашним учителем и врачом губернатора Капской колонии. Понятно, что окружавшее его общество и то, что начиная с 1804 года он стал еще и военным врачом, оказали влияние на отношение Лихтенштейна к местным жителям, образ жизни которых он принялся сразу же изучать, Лихтенштейн стремился в равной степени понять мотивы поведения и колонистов (буров), и аборигенов. Он уповал на вышестоящее правосудие, которое, естественно, выносило порой свое решение с завязанными глазами.

Танец с флейтами. Тсвана

Его мнение о критическом положении буров, видимо, было вызвано тем, что Капская колония стала тогда ареной казавшегося запутанным «двойного колониализма»: с 1795 по 1802 год между потомками голландских колонизаторов и британскими завоевателями велась война, которая окончилась тем, что в 1806 году буры окончательно попали под власть англичан. Для исконных же жителей Южной Африки во все времена мало что менялось. В 1803 году в период временного отступления британских захватчиков губернатор Якоб Абрахам де Мист сообщал о бушменах: «Этих человеческих созданий отстреливают, как зайцев и волков».Усилия Лихтенштейна составить обо всем объективное представление неизбежно уготовили ему противоречивую посредническую роль правительственного комиссара: в своих воззрениях он часто склонялся к либерализму, но они же предостерегали его от скоропалительных выводов.

О бушменах, поставленных в безвыходное положение и в то же время пользовавшихся дурной славой кровожадных разбойников, он писал:

«Сам по себе человек, составляющий единое целое с природой, незлобен и тем более не будет злым в угоду принципу. Он слепо подчиняется своим естественным прихотям и страстям, толкающим его на поступки, которые кажутся нам на нашем высоком уровне развития преступлениями, однако их можно посчитать таковыми только в том случае, если сам «преступник» воистину осознает наказуемость свершенного им деяния. Но голод или желание съесть что-нибудь более вкусное, чем змеи, муравьи или сало морских коров, вынуждают бушмена на кражу, а порой даже на убийство, причем его совесть мало что ему подсказывает, и не надо доискиваться до злого воровского умысла или отыскивать в его черепе орган, благодаря которому он якобы испытывает удовольствие от убийства» 182 182 Lichtenstein И. Reisen im siidliclien Africa… Bd. I —2. .

Бесспорно, Лихтенштейн осознавал, что является свидетелем не борьбы между двумя разными культурами, а настоящей колониальной войны. Но мир нельзя освободить от подобных явлений лишь теми мерами, на которых настаивал Лихтенштейн, то есть «смягчением нравов»или «постепенным совершенствованием партий, борющихся друг с другом».

«Огонь и хлопчатник не уживаются в одном месте» (хауса, Западная Африка).

Наряду с сообщениями о бушменах, готтентотах и племенах кафров (народы коса, зулу и другие), описание бечуанов (тсвана), о которых впервые упомянули англичане Джон Тратер и Уильям Сомервилл, представляет и поныне значительную ценность. «Красная шея», как называли бечуаны Лихтенштейна из-за его кроваво-красного воротника с отворотами, наблюдал их жизнь в больших поселках, окруженных ухоженными полями со стадами крупного рогатого скота.

«Их главное занятие — скотоводство. Они очень берегут свой скот, как и коса. Только скота у них больше, и некоторые владеют восемью-десятью различными и очень многочисленными стадами… Уход за скотом и здесь занятие исключительно мужское; молоко, сыворотка и сыр — любимая пища… Наряду с крупным рогатым скотом особое предпочтение отдается козам; они употребляют в пищу молоко и мясо козлят, но в первую очередь это животное ценится ими из-за шкуры, из которой они делают очень хорошую кожу для нижней одежды и передников… Земледелием они занимаются более серьезно, чем кафры. Их поля хорошо обработаны и тщательно огорожены, на них, помимо кафрского проса, растут еще два сорта бобовых, тыквы и арбузы. Земледелие — занятие женщин. Их орудия труда — железные мотыги и лопаты из твердого дерева; урожай заботливо собирается и хранится для пропитания в холодное время тода… [Меня] охватило глубокое чувство радости, что судьба позволила мне раньше многих других познакомиться с этими особенными людьми, народом более чем необразованным, чье бытие так долго было чуждо любым наукам, и которых я с каждым часом все больше любил и все выше ценил» 183 183 Там же. .

Когда британские войска в 1806 году окончательно завоевали Капскую колонию, Лихтенштейн покинул Южную Африку. Основанный им союз между бурами и бечуана принес «народу более чем необразованному»только ущерб. Бечуаны помогли бурам, постоянно подвергавшимся нападениям воинственных племен зулу и уступившим натискам британцев, окончательно изгнать эти воинственные племена. Однако бывшие партнеры отобрали затем у бечуанов лучшие земли и оттеснили их в резервации.

Вернемся еще раз к Мунго Парку, мужественному и неутомимому исследователю, чья судьба вскоре взволновала молодых европейских читателей не меньше, чем приключения Робинзона или маленького Джима Хокинса. То, что его второе путешествие описывается значительно реже, объясняется, возможно, не только недостатком материала.

Сразу же по возвращении на родину Парку предложили принять участие в топографических работах в Австралии, но он отклонил предложение и занялся обработкой своих предыдущих впечатлений. Доход от книги несколько приободрил его: в 1799 году он женился на юной особе, с которой уже давно был знаком. Правда, это счастливое время было несколько омрачено заботами о поисках средств к существованию, которые обеспечили бы приличествующий его положению достаток. Лишь в октябре 1801 года Парку удалось открыть врачебную практику в Пиблсе. Но это были далеко не те заработки, на которые он мог бы рассчитывать в Эдинбурге. В 1803 году, когда в Пиблсе умер врач с богатой клиентурой, Парк написал брату, что тяжелые годы, кажется, позади. Но именно в этот момент его призвал к себе лорд Хобарт, государственный секретарь колониального ведомства. На сей раз Мунго Парку предстояло исследовать Нигер, располагая куда большими материальными возможностями. В его распоряжение предоставлялось 5000 фунтов, в Западной Африке он мог нанять под свое командование до сорока пяти солдат, его сопровождали художники и четыре плотника, с чьей помощью на Нигере должно было быть построено небольшое судно. Многочисленное оснащение — научные инструменты, товары для обмена, оружие — явно отягощало предприятие. Кроме того, никто не знал, не вызовет ли подобным образом снаряженная экспедиция соответствующее враждебное отношение. Неужели Парк не сделал выводов из пережитого в первом путешествии? Зачем он вновь отправляется в путь? Такие вопросы, несомненно, задавали ему родственники. Но Парк покинул их под каким-то предлогом и сообщил о своем отъезде письмом.