Пауль Вернер Ланге - Континент коротких теней

Птица в ловушке. Золотая гирька Ашанти (Гана)

Для Генри Мортона Стэнли этот прием, кажется, был самым сильным впечатлением жизни. «Что меня больше всего поразило, это выражение власти, которое излучали ее глаза; ее спокойная, дружеская, но не двусмысленная снисходительность».Это трепетал перед троном маленький Джон Роуленде. Королева же написала дочери в Берлин: «Это решительный, некрасивый, маленький человек с сильным американским акцентом».

«Ястреб знает, как выглядит курица изнутри» (хауса. Западная Африка).

С точки зрения географической науки поиски Ливингстона принесли один-единственный результат: открытие Рузизи — реки, которая из озера Киву течет в озеро Танганьика. Поскольку Ливингстон предполагал, что озеро Танганьика является частью водной системы Нила, это открытие вызвало скорее разочарование. Ливингстон и в дальнейшем не отказался от своих представлений, что из озера Танганьика должна вытекать река, относящаяся к бассейну Нила. Но в действительности водораздел между бассейнами Нила и Конго располагается несколько севернее, в горных районах Бурунди и Руанды. Запутанная сеть всех этих рек и озер, а также водоразделов между ними прояснилась уже после смерти Ливингстона. В феврале 1874 года Верни Ловетт Камерон, исследуя южную часть озера Танганьика, обнаружил реку Лукуга, вытекающую из него. Ее течение привело Камерона к Луалабе и к окончательному выводу, что озеро имеет сток только в западном направлении. Но, как и Ливингстону, арабские торговцы помешали Камерону проследовать вниз по Луалабе. Иначе он установил бы то, что уже два года назад утверждал в своих научных трудах немецкий географ Эрнст Бем (1830–1884): Луалаба — это верховья Конго.

Апрель 1874 года. Похороны Давида Ливингстона в Лондоне, в Вестминстерском аббатстве. Среди гостей, которым была доверена честь нести краешек покрывала, шел и Генри Мортон Стэнли. Возможно, он размышлял о том, почему «Ищущему реки» не дано было под конец жизни совершить впечатляющие географические открытия, удавшиеся Бейкеру, Бёртону или Спику. Разумеется, он судил с точки зрения своего времени, того нового времени в исследовании Африки, ради наступления которого он сам приложил столько усилий. Между строк в его заметках, посвященных памяти Ливингстона, можно прочитать, почему, по его мнению, так произошло: Ливингстон был слишком добр по отношению к тем, кто его сопровождал, и слишком мягок и сговорчив с враждебными и алчными вождями. Он же, напротив, в дальнейшем будет самым быстрым: всех опередит и не даст запугать себя ни грозными воинами, ни высокими подорожными пошлинами 224 224 Подорожная пошлина. — Безграничное возмущение путешественников того времени необходимостью нести эти расходы должно было бы распространяться и на их родные места, где таможенные налоги взимались при въездах на мосты, дороги, городских ворот. Непонятно, почему явление, столь широко распространенное, становилось достойным презрения, как только оно касалось Африки. .

Сразу после похорон Ливингстона Стэнли занялся поисками финансовой поддержки для предприятия, которое отодвинет в тень все предыдущие исследовательские путешествия в Африку: он обследует акватории озер Виктория, Альберт и Танганьика, установит их истинную протяженность и, наконец, изучит течение Луалабы и той реки, в которую она впадает. Деньги он надеялся получить и получил от издателей лондонской «Дейли телеграф» и «Нью-Йорк геральд». Оба не скупились.

«Лепи глину, пока она влажная» (суахили. Восточная Африка)

Когда в ноябре 1874 года Стэнли из Багамойо отправился в глубь страны, его экспедиция насчитывала триста пятьдесят шесть человек. Караван растянулся более чем на километр. Медная проволока, ситец, мешки, полные бисера, раковин каури и провизии, ящики со снаряжением, а также разобранный, достигавший двенадцатиметровой длины бот из кедрового дерева «Леди Элис» — все это несли на своих плечах носильщики. Стэнли непреклонно гнал их вперед, поскольку хотел любой ценой превзойти дневные переходы всех своих предшественников. И действительно, его караван проходил в день в среднем на четыре километра больше, но к январю 1875 года восемьдесят девять носильщиков сбежали, тридцать заболели, двадцать умерли. С припасами обходились более бережно, чем с людьми. Так, из путевых заметок читатели узнали о так называемом марше голода, когда не побрезговали протухшим мясом павшего слона, в то время как караван все еще вел с собой скот для убоя, В конце концов Стэнли очень неохотно велел раздать носильщикам немного муки.

Стенли и его носильщики

В последнюю неделю января Стэнли вступил в первое из более чем тридцати сражений этого путешествия. Видимо, это были две тысячи воинов-вататуру, вставших на его пути. И вполне возможно, что он открыл огонь не из жажды развлечения. Другой вопрос, почему он не обратил внимания на множество предостерегающих примет, ведь даже в Африке две тысячи воинов не падают с неба. Но Стэнли никогда не соглашался идти в обход, если мог пробить себе дорогу огнем.

«Желудок манит птицу туда, где ее могут поймать» (канури, Западная Африка).

Иногда, когда ему оказывали сопротивление, он впадал в настоящее неистовство: «Кровь моя кипит, и дикая ярость охватывает меня против отвратительных человеческих отбросов, населяющих эту землю. Я преследую их до самых их деревень, сломя голову гоню их в леса, уничтожаю их храмы из слоновой кости и в большой спешке поджигаю их хижины» 225 225 Stanley Н.М. (Hrsg. D. Stanley). Mein Leben. Bd. 1–2. . Миссионер, проповедовавший в той местности, установил, что «отвратительные человеческие отбросы»,которые будто бы окружили Стэнли и которых он утопил в крови, имели миролюбивый обычай, встречая гостей, окружать их широким кругом и провожать до деревни. Однако этот пришелец принял их за черных демонов и имел наготове только одну, очень болезненную форму приветствия — стрельбу. И он совершенно искренне выходил из себя, когда иной раз его действия не встречали одобрения в Европе. В конце концов никто же не возмущался его сообщениями об истребительных колониальных войнах в Америке и Африке. С какой стати он теперь не прав, если делает то же самое, за что солдат обеих его родин награждали орденами?

Примерно там, где Джон Хэннинг Спик в 1858 году достиг озера Виктория, 27 февраля 1875 года вышла к внутреннему морю, окруженному темно-синими горами, и экспедиция Стэнли. В течение последующих двух месяцев Стэнли исследовал водоем и доказал, что выводы Спика были правильными. Он сумел ликвидировать «белые пятна», которые еще были разбросаны на карте озера, нашел место впадения Кагеры, многочисленные озера и, конечно, дорогу в резиденцию кабака Мутесы I из Буганды. Как и его предшественники, он не мог не восхититься этим хорошо организованным общественным укладом; именно там родилось единственное ценное сообщение по этнографии за все время данного путешествия. Правда, и оно очень скоро затмилось описаниями сражений. Когда Генри Мортон Стэнли в октябре 1875 года направился к западу, все жители окрестностей озера Виктория должны были осознать, чего, по его мнению, они заслуживают: «дикие»— знакомства с действием огнестрельного оружия, «цивилизованные»— упрощенного перевода Библии.