Константин Стогний - Пангапу, или Статуэтка богини Кали

– Ну да. Если вас нашли в капусте, значит, вы – гусеница, – Виктор засмеялся еще громче.

Пиакор надула губы, и Виктор понял, что явно перегнул палку.

– Ладно, Пи, не обижайся. Так почему именно моту?

Пиакор умела быстро менять настроение. Это свойственно либо людям легкомысленным, либо хорошо умеющим управлять своими эмоциями. Молодую папуаску никак нельзя было отнести к легкомысленным девушкам, и Виктору было понятно, что в путешествии не будет проблем с истериками или какими-то глупыми обидами.

И вот уже журналисты опять поспешили в направлении прииска Ок-Теди, и Пиакор как ни в чем не бывало продолжила свой рассказ.

– Люди моту с древнейших времен обладали талантом, которого не имеет ни одно другое племя Папуа-Новой Гвинеи, – умением изготовлять керамические горшки. Большинство племен острова не знают иной посуды, кроме как оболочка высушенной тыквы – колебаса. Кто-то использует половинки скорлупы кокоса, кто-то – полое сочленение толстого бамбука. Кашу в такой посуде не сваришь – она сгорит быстрее, чем закипит вода. Понятно, что пища, приготовленная в горшках на огне, и разнообразнее, и сытнее. Поэтому остальные племена с большой охотой выменивали у моту глиняную посуду, чтобы варить в ней кашу саго или клубни сладкого картофеля батата.

Самое удивительное то, что до появления европейцев моту не знали ни колеса, ни гончарного круга, но горшки лепить и обжигать к тому времени умели отменные. Значит, моту не простые дикари, а первые ремесленники Папуа. И – считают моту – лучше других.

– Ну мало ли? – иронично хмыкнув, заключил Виктор. – Может быть, им кто-то подсказал? Крокодилы, например…

– Не смейся, Вик. Кстати, хочу тебя предупредить: когда будем в племени… в любом, – не смейся над крокодилами – это наш… это дух реки.

– Я уже догадался. – Виктор вдруг присел на корточки и уставился куда-то в одну точку. – Вот, посмотри…

Пиакор села рядом с Виктором. Неподалеку, в манговых зарослях, журчали воды реки Фрай. Палец Виктора водил по плотно утрамбованному суглинку и отпечатку на нем, очень похожему на след протектора автомобиля.

– Это не машина прошла, Пи. Это – ваш дух реки пробегал. След от хвоста.

Пиакор пристально посмотрела на Виктора.

– А ты действительно много знаешь.

– Нет, я догадался.

Пиакор продолжала смотреть в глаза Виктору. Тот спокойно выдерживал ее взгляд. Его глаза даже смеялись.

– Не обманывай. Как ты мог догадаться?

– Ну, моту ведь догадались, как горшки обжигать?

– Да ну тебя!

Девушка вскочила и быстро пошла в сторону прииска. Виктор почти бегом пошел за ней.

– Подожди, Пиакор, не обижайся, – Виктор вдруг стал серьезным, – я действительно знаю, как выглядит след от хвоста крокодила. Меня научили масаи в Африке.

– Это не важно, – Пиакор с удивительной легкостью для своего миниатюрного тела несла свой большущий рюкзак и смотрела вперед. Виктор не сдавался.

– Я не так много знаю, как тебе кажется. Я для этого и обратился к тебе и ищу проводника. Ты сильная, ты справишься.

– Я умная, я даже не возьмусь.

Девушка остановилась, посмотрела на Виктора, нагнулась завязать шнурок на резиновом кеде. Затем поднялась и пошла дальше. Виктор поймал себя на мысли, что характер Пиакор ему нравится все больше и больше.

– Ладно, Пиакор, – продолжил Виктор, догнав быстроногую папуаску, – ты права. Моту – великое племя!

Пиакор опять остановилась. Взгляд глаза в глаза, будто она хотела вывернуть Виктора наизнанку.

– Опять издеваешься?

– На этот раз нет, – в зрачках Виктора не было ни малейшей лжи и насмешки. – Мое племя научилось обжигать горшки гораздо раньше, но у моту большое будущее… Мы до сих пор считаем всего лишь до десяти, а вы – до двадцати пяти.

– Это как?

– Очень просто. Загибаем пальцы на одной руке, а затем на другой. Так что твое племя гораздо перспективнее.

Пиакор оттаяла. Они двинулись дальше. Девушка вдруг тяжело вздохнула.

– Мое племя считает только до двух.

Тут уже пришел черед удивляться Виктору.

– А разве так бывает?

– Люди асаро знают только два слова, означающих числа, – это один – «сакод» и два – «ина».

– А как же сказать, например, «три»?

– Ина-сакод.

– А четыре – ина-ина? – догадался Виктор.

Пиакор кивнула головой.

– А пять?

– Лясанга – кисть руки.

– Ну-у-у… Так… – Виктор срочно пытался прийти на помощь племени асаро. – Это еще круче! Двоичный код! Современные суперкомпьютеры начались с перфокарт Киевского института кибернетики. На них были только единицы и нолики.

– Не может быть! – то ли с гордостью, то ли с недоверием воскликнула Пиакор. – А как это?…

– Позже расскажу. Давай закрепим папуасскую алгебру.

Журналисты шли по джунглям, не замечая стрекочущих на ветках птиц. Виктор быстро и увлеченно учился математике племени асаро.

– Ина-ина-ина – шесть. Ина-ина-ина-сакод – это семь. Правильно?

– Ты впитываешь все как губка. Зачем тебе это, Вик?

Виктор пожал плечами.

– Издам справочник – математика для чайников.

Пиакор улыбнулась.

– Пи, я всю жизнь учусь… Кругозор некоторых людей – это окружность с нулевым радиусом. Они называют ее точкой зрения… Кстати, а как будет «двадцать»?

– Человек с двадцатью пальцами на руках и ногах – анем.

– Анем! – повторил Виктор.

– Анем! – повторил белый какаду на ветке дерева.

Виктор и Пиакор посмотрели друг на друга и засмеялись…

Впереди, между деревьями, замелькали просветы берега реки Флай, прииск был совсем близко.

В сущности, Ок-Теди был небольшим рабочим поселком, расположенным у берега одной из самых шумных и бурных рек побережья, спускающейся откуда-то с гор и где-то там внизу, за зеленой грядой джунглей, впадающей в океан. Жители Ок-Теди в большинстве своем занимались тем, что мыли золото. Здесь сменилось уже не одно поколение старателей, но благосостояние местного населения не улучшалось. Как во всем мире – богатеет не производитель, а посредник. И поэтому домишки Ок-Теди мало чем отличались от деревянных построек Хуанабады. «Простому человеку везде трудно», – думал Виктор, подходя к Ок-Теди. Ему вдруг вспомнились ветхие бараки при рудниках в Сьерра-Леоне, где рабочие трудятся за пять долларов в месяц, хлипкие лачуги масаев в экваториальной Африке, где единственный источник пропитания – саванна и редкий турист, приехавший сделать фотосессию за деньги… А Индия? А Непал?… Эх, да что вспоминать… Надо перевести дыхание и думать о главном.

Прямо у прииска, словно стая грачей, расселись три десятка папуасов, что-то живо обсуждая. Виктор вопросительно посмотрел на Пиакор.

– Проводники. У них тут живая очередь, – пояснила девушка.