Николай Урванцев - Арктические походы Джона Франклина

Папа и другие эскимосы казались дружелюбно настроенными по отношению к приезжим и принимали участие в обсуждении вопроса о выборе места зимовки экспедиции. Решено было зимовать на материковом берегу неподалеку от острова Депо, расположенного у западного берега Гудзонова залива, на много южнее бухты Репульс.

Шватка будто бы узнал, к своему великому огорчению, что один из двух эскимосов-нейтчили, который рассказывал будто бы капитану о книгах, сохранившихся среди остатков Франклиновой экспедиции, недавно умер и что неизвестно, что стало с другим. Впоследствии были приложены все усилия, чтобы разыскать его, но безуспешно.

Вскоре весь небольшой груз экспедиции был перевезен с корабля на берег. На шлюпке, управляемой иннуитами, Шватка и его спутники покинули борт «Эотена». Взамен общества капитана Барри и моряков они получили дружбу приветливых эскимосов. Среди них оказался один молодой эскимос из племени Нейтчили, по имени Джо, которого, в отличие от Эбирбинга, называвшегося иногда «Эскимосом Джо», стали называть «Нейтчили Джо». Молодой парень изъявил желание принять участие в экспедиции, и Шватка охотно принял его, рассудив, что присутствие среди них человека из племени Нейтчили окажется полезным при предстоящей встрече с этим племенем во время похода.

В конце августа Джильдер совершил небольшую самостоятельную экскурсию вглубь страны, во время которой ему удалось обнаружить неизвестную реку. Русло этой реки вело в желательном для экспедиции направлении, что очень обрадовало Джильдера, предполагавшего воспользоваться им весной следующего года. Впоследствии эти же места посетил сам Шватка и открыл еще одну реку, тоже впадающую в Гудзонов залив. Во время этого путешествия Шватка и два его товарища вынесли много лишений, так как вследствие пурги им приходилось иногда неожиданно останавливаться в пути, чтобы переждать непогоду, продовольственные же запасы их были на исходе. Все эти невзгоды — однажды им пришлось просидеть, таким образом, совсем без пищи трое суток, — переносились Шваткой и его друзьями очень легко и бодро. В течение зимы Шватка и Клучак, кроме того, произвели еще съемку побережья Гудзонова залива от лагеря Дейли до мыса Фуллертона, находящегося у самого входа в пролив Роус Уэлком.

Джильдер успел тем временем совершить еще два похода, из которых один имел целью закупку собак, а второй— выяснение некоторых важных подробностей относительно местоположения гурия со спрятанными под ним документами. Экспедиция за собаками была удачной, так как Джильдер выбрал из большого количества предлагавшихся ему псов самых лучших, заплатив за них охотничьими принадлежностями, табаком и спичками. Имея дело с тамошними эскимосами, Джильдер вынужден был в течение недели подчиняться местным обычаям в еде и всем образе жизни. Имея перед собой удивительный пример Холла, Джильдер превозмог отвращение к непривычной пище и сдал, таким образом, один из труднейших экзаменов на арктического путешественника.

Третья поездка Джильдера в гости к зимовщикам неподалеку от лагеря Дейли китоловам дала очень любопытный материал для суждения о правдивости рассказов о сделанных в последнее время находках. Среди членов экспедиции появились обоснованные сомнения в действительном существовании некоторых фактов, описанных капитаном Барри.

«Нам нужно было проверить, насколько следовало доверять его рассказу, — пишет Джильдер. — Собирая сведения в течение трех месяцев, мы узнали, что среди местных эскимосов никогда не жило более трех семейств из Нейтчили. Глава одного из них, эскимос, умерший в прошлом году, был старый паралитик, известный под прозвищем обезьяны, язык которого был настолько беспомощен, что даже его соплеменники лишь с трудом понимали его. Второй эскимос из Нейтчили, Джо, был ребенком, когда жил на Земле короля Уильяма, и знал историю гибели экспедиции Франклина только по рассказам других. Третий, Нутаргеарк, человек сорока пяти — пятидесяти лет, сделал нам ценное сообщение. Оказалось, что много лет назад его отец открыл гурий на северном берегу залива Вашингтона на Земле короля Уильяма и вынул из него жестяной ящик, в котором находилась исписанная бумага. Недалеко от этого места были развалины другого гурия, сооруженного белыми людьми и разрушенного иннуитами. Гурий стоял на большом плоском камне, который, по-видимому, был перенесен сюда специально для этой цели Гурий был найден пустым, но иннуиты были убеждены, что под камнем что-нибудь спрятано. Камень был очень тяжелый, а так как они приходили туда небольшими группами в два-три человека, то им никогда не удавалось сдвинуть его с места, хотя они и пытались это сделать неоднократно.

«Нутаргеарк сообщил также, что у него была ложка, по описанию сходная с той, которая была привезена капитаном Барри в Соединенные Штаты. По его словам, ложка была дана ему одним из его соплеменников и была найдена в одном из тех мест, где были обнаружены лодки и скелеты — или на Земле короля Уильяма, или на полуострове Аделаиды — он не мог вспомнить точно, где именно. Он отдал ложку не капитану Барри, но жене Синуксука, эскимоса из Ивиллика (то есть из района лагеря О-Рейли. — Ред .), которая дала ее потом капитану Поттеру. Мы видели впоследствии эту женщину, утверждавшую, что хорошо помнит, как передала ложку именно капитану Поттеру. Необходимо было поэтому разыскать этого офицера».

В начале января 1879 года отряд из двух американцев и нескольких эскимосов отправился по направлению к Мраморному острову, где зимовала «Абби Бредфорд», на которой служил первым штурманом Поттер. Джильдер и Клучак считали очень возможным, что вместе с этим кораблем зимует и «Эотен», и надеялись захватить с него некоторое количество продовольствия, чтобы пополнить свои запасы.

Весь путь до Мраморного острова был пройден без особых приключений и трудностей. Находясь уже в виду его, Джильдер собирался сделать последний переход по льду, но попал в полынью и выкарабкался оттуда с большим трудом. Одежда на нем моментально превратилась в сплошную ледяную кору, и единственное спасение его состояло в скорейшем достижении теплого жилища. До острова оставалось не более двух миль, когда вдруг оказалось, что между ним и отрядом путешественников пролегает полоса чистой воды шириной от четверти мили до полумили. Джильдер видел людей, прогуливавшихся на противоположном берегу, но никак не мог дать им знать о своем неприятном положении. Эскимосы, сопровождавшие его, сказали, что лед может сомкнуться, когда прилив сменится отливом, и предложили ждать, когда эта смена наступит. Джильдер замерзал, тем более, что был страшно голоден, так как в течение последних дней он ничего не ел, не привыкнув еще в то время к мерзлому, наполовину тухлому моржовому мясу. С 10 часов утра и до сумерек стояли бедные спутники над полыньей и ждали, пока она, наконец, сомкнется. Эскимосы оказались правы: с наступлением отлива берега полыньи подошли друг к другу вплотную. Прыгая со льдины на льдину, эскимосы, а за ними Клучак и полузамерзший Джильдер перебрались на берег.