Татьяна Козырева - Прикольные случаи из моей практики / Стремные случаи из моей практики

Дело было зимой, довольно прохладной. Вот высадили нас за полкилометра перед постом ГАИ у Апрелевки – не хотел драйвер подъезжать к врагам близко. А поток машин слабый. Идем к посту и слышим: там стрельба. Осторожненько подходим ближе и видим: менты подпрыгивают, высоко так – то один, то другой, то оба вместе. И пальба стоит. Любопытно нам стало. Подошли совсем близко и разглядели: это они петарды друг другу под ноги кидают! Греются, значит.

В этой брянской поездке мы застопили фуры с итальянцами. Даже и не застопили – по рации услышали итальянскую речь, перемежающуюся русской в женском исполнении. Заинтересовались и познакомились по рации. Это были три итальянских драйвера, едущих в Украину через Россию, и одна русская автостопщица, едущая домой в город Жиздру. А наш драйвер как раз собирался сворачивать – и мы с подружкой пересели к двум макаронникам. С ними и добрались до Брянска.

Я была за переводчика: прошлым летом уже побывала в Италии и язык более-менее знала. Правда, жиздринская стопщица и на родном языке проблем с общением не испытывала. Дальнобойщики оказались позитивными, не приставали, расстались мы довольными и обменялись координатами.

Через несколько месяцев, уже летом, мне позвонил драйвер Джузеппе с интересным предложением. Он с напарником (новым, мне незнакомым) будет стоять под погрузкой в Москве несколько дней, они хотят посмотреть Москву в компании симпатичных девушек, знающих оба языка. Возьмут в аренду легковую машину. Билеты, кормежка, любые расходы за счет мужчин. Никаких неприличных демаршей – ты же помнишь, на трассе ничего такого не было.

А мне как раз прошлым летом русская девушка Лиза предлагала работу в Италии под названием «консумация». Работа заключается в развлечении мужчин в ресторане за деньги, при этом обязательное условие – никакого секса. Ну, то, что нам предлагали сейчас, скорее тянуло на «эскорт-услуги», но все равно похоже, и мужики тоже итальянские. Я позвонила Свете Астрединовой, с которой мы собирались ехать на работу, и мы договорились порепетировать в Москве.

У второго драйвера возникли проблемы с тягачом фуры, поэтому в нашем распоряжении оказался только один день. Никакого Арбата и Третьяковской галереи наши гости не хотели, все достопримечательности Москвы свелись к дегустации итальянской кухни. Но мы не огорчились. Я вспоминала жестокое разочарование одних питерских знакомых: в самом начале перестройки к ним должны были приехать датчане по обмену, питерцы разработали детальную культурную программу на неделю, даже ремонт в квартире сделали – а датчане дорвались до водки (у них тогда был сухой закон) и всю неделю валялись в доме пьяные как свиньи…

Мы ездили по центру, высматривая вывески «пицца» и «паста». Итальянцы критиковали московскую пиццу: слишком толстая, тесто сырое, лазанью: ингредиенты совсем не те, кофе: эспрессо некрепкий, у капучино пена оседает… В общем, вся итальянская кухня у нас неправильная – что неудивительно. Однако все, что нам подавали, исправно съедалось.

Ближе к ночи второй драйвер (не помню, как звали) поделился тем, что его гнетет. По дороге в Москву он попал в аварию: солнце светило в глаз, а навстречу в горку пер автобус с пассажирами. Автобус помялся, фура тоже, один пассажир сломал ногу. Кто был виноват, мы не поняли, только рейс итальянца был застрахован, убытки покрыли, но сейчас ему было нужно получить новый тягач, а его не выдавали без одной справки. На ней нужна была печать то ли ГАИ, то ли какой другой инстанции того места, где случилась авария. Образец печати был – на другой бумаге.

Не проблема, сказала Света, нарисуем в фотошопе. И нарисовала – правда, потратив несколько часов: технические возможности домашних компьютеров в 1997 году были послабее.

Пострадавший был так счастлив, что посреди ночи непременно требовал праздника. Мы нашли круглосуточный магазин и купили огромный торт-мороженое со множеством ягод. И поехали разъедать его на смотровую площадку у МГУ. Там и встретили рассвет, ковыряя торт одноразовыми вилками. Зубья вилок ломались и застревали в ледяных ягодах. Это чрезвычайно веселило всю компанию.

Счастливые драйверы отвезли нас к Свете спать, а сами убыли на свою базу. Так закончилась наша пробная консумация – потребление пищи для развлечения мужчин.

А про настоящую консумацию в Италии – отдельный рассказ, в другой книге.

В первой моей зарубежной поездке застопили мы где-то в Польше датчанина. Он очень спешил и не спал трое суток. Мы с Ирой боялись, как бы не вышло чего плохого, но драйвер нас успокаивал:

- Не беспокойтесь, я совершенно в порядке, вот только красная такая пелена перед глазами, а так все нормально!

Мы долго ехали без остановок, и наконец нам стало невтерпеж. Мы стали проситься в туалет, а дело было ночью.

- Но здесь нигде нет туалета.

- Ничего, мы найдем!

Датчанин остановил, где мы просили. Сбегали в кустики, вернулись.

- Нашли, едем дальше.

Мужик повертел головой, потом тронулся, оглядываясь. Долго ехал с выражением недоумения на лице. И только расставаясь с нами, сформулировал вопрос, беспокоивший его всю дорогу:

- Не пойму, где же вы там нашли туалет?

Еще на туалетную тему. Заехав в Китай со стороны казахской столицы Алматы, я пообедала в местной едальне и вскоре застопила колонну из трех казахских фур, едущих в Урумчи. Дорога неблизкая. Ужинала я вместе с дальнобойщиками и наблюдала интересный эффект. Местная очень острая пища (другой просто не бывает) во время поедания вызывает с непривычки жжение во рту, слезы и сопли. Далее не происходит ничего: желудок и тонкий кишечник еда минует без проблем. Но вот в толстых кишках моментально формируется революционная ситуация.

Колонна из трех груженых фур этой ночью останавливалась раз восемь с интервалом в 15 минут! И кустиков, как назло, никаких. Хорошо хоть местность дикая.

Эффект этот держался несколько дней, а потом кишки привыкли. А рот не привык, слезы и сопли оставались, но совершенно не беспокоили. Острая еда оказалась настолько вкусной, что пробыв полтора месяца в Китае, я еще полтора года сыпала себе в тарелку разные перцы. Потом постепенно перестала.

Известно, что в России, особенно в сельской местности, легко прокатывает формула «хозяйка, дай воды напиться, а то так есть хочется, что и переночевать негде». Если хочешь что-то получить, не надо об этом просить прямо, а то о тебе еще подумают плохо. Прямая просьба воспринимается как попрошайничество или, наоборот, нахальное требование – короче, бестактность. Надо тонко намекать – и люди сами догадываются, а потом гордятся тем, что проявили гостеприимство или милосердие.