Татьяна Козырева - Девушка с веслом

Мощно поработав, крутые водники мощно отдыхали. В дни соревнований почти не пили – по водным понятиям. Но после объявления результатов началась настоящая оргия. Весь многотысячный лагерь стремительно становился невменяемым.

В компании, с которой пили мы, была иностранка. Не помню уже, откуда. Она изучала русский, но свободно говорила только по-английски. Особенности национального рафтинга ее восхищали до глубины души. А пьяные базары, похоже, напрягали (наливали ей, правда, втрое меньше).

- Ты смотри, если этот чувак, this man, будет с тобой вести себя плохо – bad with you, да? – вот тебе нож, ты его сразу kill. Поняла?

Русские услышали:

- Киль! Ха-ха-ха!

Стали объяснять жестами, что такое оверкиль. Иностранка внимательно вслушивалась, потом сказала почти грамотно:

- Мы тоже имеем такое слово. Сленг. Over keel – это когда слишком очень много.

- Понятно, перебор. Правильно, оверкиль – это перебор!

Ближе к середине ночи какой-то умник зажег фальшфейер. Дрожащий мертвенно-зеленый свет явил нашим глазам многочисленные непотребства. Несколько кучек народу (если бы только парочек!) занимались сексом где попало, кто-то гадил прямо под палатку, кто-то блевал в ботинок. Через несколько секунд свет погас, но высвеченная картина запечатлелась в моём мозгу как фотография.

Любопытно, что запомнила эпизод только я – очевидно, трое товарищей уже дошли к этому времени до кондиции.

Это реально существующий клуб любителей водного туризма в городе Фрязино. Или существовавший. В нём состоит упомянутый Юра Борисов, который на то время казался мне единственным вменяемым человеком среди банды физтеховских раздолбаев. Он связался с «Барьером», уже имея богатый опыт сплава, потому что его команда развалилась (вроде бы, как обычно – переженились, поуезжали), и он мечтал вырастить новую команду. Что-то подобное ему удалось: они ходили какие-то беспредельные «шестёрки», я туда носа не совала до 2005 года. А как пообщалась поближе – так ужаснулась, и ринулась спасать человечество от злого гения. Уж лучше бы он был простым раздолбаем, не ведающим, что творит…

Фрязинский клуб называется, вообще-то, «Лодочник». Но первая буква в названии нарисована как парус у лодки, под лодкой волна, а в ней парус отражается. Перевёрнутое Л выглядит как V. Такое название больше подходит для клуба водников, не правда ли?

Все знают старый анекдот про «чайницу»:

- Вяжи булинь!

- Что?

- Булинь вяжи, говорю!

- Чего?

- Дура! Вяжи 15 бантиков!

Реальный случай из жизни. Команда из спелеоклуба «Барьер» пошла на реку Урик в Саянах. Два ката-четвёрки с чисто мужскими экипажами и две девушки – пассажирки для разбавления коллектива. У девушек – Дюшки и меня – это была вторая серьёзная речка. Грести мы более-менее насобачились, а вот киляться нас никто и не думал научить.

У этого Урика есть замечательный приток Ханчин: сильный уклон, малый расход, сплошной слалом. Мы не поленились разобрать каты и закинуть их на несколько километров вверх по притоку. Там попрыгали с двухметрового водопадика (девчонки работали «папарацци»), я полазила по скалам, стрёмно покрытым мхом, а потом один деятель случайно уронил «морковку» в реку. Экипаж бросился в погоню, а берега там крутые, сплошные бомы. И нам ничего не оставалось, как посадить на второй кат двух пассажирок. Видимо, стихия решила, что две женщины на судне – это перебор, и мы кильнулись.

Я поначалу не поняла, что случилось. Мой баллон притопило, и мощная струя меня смыла. Вцепившись в раму, я целую вечность пробивалась наверх, но меня почему-то тянуло вниз. Кругом на бешеной скорости пролетали булыжники. Воздух в лёгких стал кончаться, я расслабилась и вылетела вниз… на поверхность. И только тут увидела, что рама-то перевёрнута, и я всё это время пыталась занырнуть в глубину.

Потом выяснилось, что я пропустила самое интересное, пока под водой булькала. Один из наших носовых, Олег Калашёв, выпал прямо на камень. Осознал, что кат уходит, а он остаётся посреди реки, как Страшила на шесте, и прыгнул в бушующий поток. Не догнал, но добрался до берега. На тот же камень выскочил и Юра Борисов с кормы, но моментально успел запрыгнуть на перевёрнутый кат.

Следующей непростой задачей для меня было вылезти на толстый скользкий баллон. И как я не переломала ноги обо все эти камни – теперь их было так хорошо видно… Вылезла и увидела, что Дюшка на соседнем баллоне удержаться не может и медленно соскальзывает в воду. И глаза у неё расширяются и становятся похожими на блюдца. Никогда в жизни не видела у человека таких огромных глаз! Она почти совсем соскользнула и судорожно вцепилась в спасжилет сидящего впереди капитана, стаскивая его за собой. Тут уж у него глаза выпучились. Но он удержался и её за шкирку втащил, на время прекратив управление. Впоследствии выяснилось, что при прыжке он сломал ребро.

Нескоро мы смогли выбраться на берег. Дюшке сунули в руку чалку:

- Привяжи, чтобы не унесло!

- Как??

- Блин, ты спелеолог или кто? Верёвку привязать ты можешь!

Прошло не больше полминуты, прежде чем суетящийся народ обратил внимание на странную гирлянду, свисающую с дерева. Дюшка с перепугу завязала булинь и 17 контролек!

Известно, что у самодельных катамаранов сиденья часто делают из трёх трубок с треугольной нашлёпкой в месте соединения, напоминающей велосипедное сиденье. В перевёрнутом виде эта конструкция напоминает пулемёт. Так её обычно и называют.

В нижнем течении саянского Урика мы встретили застрявших браконьеров. Отец с сыном охотились и рыбачили на моторке, наскочили на камень и пробили днище. Уйти на дырявой лодке они не могли, а пока ждали подмоги, набили массу дичи. Понимая, что мы не охотнадзор, а обычные туристы, мужик предложил сделку: свежее мясо за соль, сахар или курево. У нас для таких случаев как раз имелся запас.

Командир взял мясо – заднюю ногу и печёнку изюбря – и обратился к завхозу:

- Ногу положи под мой «пулемёт».

У браконьера челюсть реально до земли отпала. В тайгу, понятно, никто без оружия не ходит, но МОЙ ПУЛЕМЁТ!!! Какой же арсенал возят с собой московские туристы?!

Он, правда, быстро сообразил, что тут какая-то шутка. Но в первый момент выражение лица надо было видеть…

Во время заброски на Урик мы познакомились с местным духом трассы, которого буряты называли Бурханом. Вся наша группа выходила из автобуса и приносила ему дары – иначе, сказали, пути не будет.

На реке кто-то вспомнил об этом обычае, и мы подумали: ведь река – тоже трасса, и у неё должен быть свой Бурхан. У нас сложилась традиция каждый день перед отплытием наливать ему немножко водки в реку.