Мишель Пессель - Заскар.

Конец подобных путешествий всегда сладок, но имеет привкус горечи. К удовлетворению от того, что ты живым и здоровым достиг желанной цели, примешивается печаль от потери ставшего привычным тебе мира. Доведется ли еще раз встретиться с Лобсангом и Нордрупом, Навангом Триле, братом Нордрупа, князем Зангла, со старой тетушкой Лобсанга, ламой Тхонде, князем Падама, монахами и настоятелями? Увижу ли я еще раз монастырь Карша, гордо высящийся на горном склоне, монастырь Бардун, похожий на башню, Пхуктал с его пещерой? Разве можно забыть всех этих людей, молящихся о том, чтобы дело их рук не было предано забвению, а пережило своих создателей, и о том, чтобы наши души радовались прохладному солнечному утру, дружбе и всем чудесам любви? Эта ночь означала для меня завершение путешествия. Мне посчастливилось открыть еще одну затерянную долину, укрывшуюся в Гималаях. Эта долина, где время остановилось, зовется Заскар. Может быть, легенда права, называя ее «страной, открытой богами»?

Утром встали очень рано. Продолжив спуск по долине, миновали мост через реку, которую с таким трудом недавно перешли вброд. Этот мост из двух досок был переброшен на высоте тридцати метров через узкий каньон, на дне которого ревели воды реки.

Вскоре мы добрались до первых деревень Лахуля. Мы вступили на территорию, которая некогда была княжеством, где господствовала тибетская культура. Аннексированный англичанами и присоединенный ими к Индии, край давно растерял свои древние обычаи. В отличие от Заскара Лахуль покрыт богатой растительностью. Вначале мы встретили можжевельник, затем гигантские сосны. В полдень я разглядел вдали громадный мост из стали и бетона. Там проходило шоссе, которое через перевал Барадача ведет в Лех, центр Ладакха.

С этого моста начиналась цивилизация. К нам подошли четверо полицейских. Они сразу же заявили, что срок моей визы истек, и объявили, что я буду находиться под их надзором до того момента, пока они не препроводят меня в Кьеланг, расположенный километрах в тридцати отсюда. С Лобсангом и Нордрупом они обращались грубо, хотя те предъявили законные документы. Чтобы задобрить их, в конце концов пришлось отдать некоторую сумму денег в обмен на всученные нам просроченные билеты лотереи. Полицейские вымогали деньги у всех прохожих, в основном у неграмотных пастухов Чамбы, которые гнали к югу свои стада. Напуганные пастухи без звука платили деньги, получая взамен билеты все той же лотереи.

После первого контакта с цивилизацией состоялся второй — у палатки с грохотом остановился грузовик. Нордруп и Лобсанг отправились пристраивать лошадей. Мы договорились, что по дороге я захвачу своих друзей и посажу в грузовик, который повезет меня в полицейский участок Кьеланга. Но шофер не скрывал своего презрения к монахам-ламаистам и отказался брать их. Нордруп успел незамеченным вскочить в кузов, а Лобсангу я крикнул, чтобы он приехал утром на автобусе. Наше крохотное сообщество, проделавшее столь большое путешествие, на время распалось.

Районный комиссар продлил мне визу. Утром появился Лобсанг, и мы снова оказались вместе. В глазах окружающих наша троица выглядела чужестранцами, которые говорят на тибетском языке и разинув рты взирают на «чудеса» современной цивилизации. Околачивающимся недалеко от нас шоферам и торговцам, вероятно, казалось, что мы прибыли из какой-то дикой страны. Они не знали, что она — один из немногих уголков на Земле, где до второй половины XX века сохранилась своеобразная старинная культура, избежавшая западного влияния и ее напыщенных идеалов. Этот последний бастион в Гималаях, которому удалось сохранить во всей чистоте свою культурную и социальную систему, зовется Заскар. Сколько еще времени сможет Заскар оберегать свою уникальную культуру, традиции предков? На этот вопрос ответить трудно. Уже сейчас в Лахуле я видел школьников с монголоидными чертами лица, которые стояли в очереди за билетами в кинотеатр. А монастырь Кьеланга заметно опустел…

Лобсанг и Нордруп проводили меня до Манали в долине Кулу. Мы прибыли туда усталыми и запыленными. Утром, в пять часов, я сел в автобус, следующий в Дели. Друзья помогли мне погрузить багаж. Наше прощание было очень грустным.

Когда автобус тронулся, ко мне обернулся длинноволосый европеец и спросил, глядя на меня, как на невиданного зверя:

— Где вы провели отпуск?

— Я пересек Заскар, — ответил я по-тибетски.

Селение Пхуктал-Гомпа, как и многие деревни Заскара, расположено рядом с монастырем (гомпой).

Длинный плетеный висячий мост близ Занглы

Монастырский городок Карша приютился на пологом склоне высокой горы

На празднике в Сани. Женщина поправляет прическу подруги

Монастырь Сани — один из старейших архитектурных памятников Западных Гималаев. На переднем плане — два чхортена

Центральная равнина Заскара. Вид с монастыря Карша

Длина моста близ Занглы — 70 м

Тросы моста сплетены из ломких переплетенных веток

Ритуальная церемония во дворе монастыря Карша

Дети с самого юного возраста ухаживают за младшими сестрами и братьями

На крыше молитвенного зала, возведенного в пещере, монахи читают священную книгу — «Ганджур»