Джон Кракауэр - Эверест. Кому и за что мстит гора?

Возможно, он просто был зол на Лопсанга, которого недолюбливал и к которому относился как к клоуну. В 1995 году Холл нанял Лопсанга и Анга Дордже в свою экспедицию на Эверест, и эти два шерпа не смогли сработаться.

В тот год в день штурма команда Холла добралась до Южной вершины достаточно поздно, около 13.30. После выхода на Южную вершину обнаружилось, что на самой дальней части гребня, ведущего к вершине, лежит глубокий и неустойчивый снежный покров. Холл, чтобы определить дальнейшее состояние тропы, послал вперед новозеландского проводника Гая Коттера и Лопсанга (а не Анга Дордже), что последний, бывший тогда сирдаром шерпов-альпинистов, воспринял это как личное оскорбление.

Чуть позже, когда Лопсанг поднялся к основанию ступени Хиллари, Холл решил прекратить попытку восхождения и дал сигнал Коттеру и Лопсангу возвращаться обратно. Однако Лопсанг игнорировал приказ, отвязался от Коттера и продолжил восхождение к вершине самостоятельно. Холл разозлился на Лопсанга за то, что тот нарушил приказ, и Анг Дордже разделял чувства своего работодателем.

В этом году, даже несмотря на то что они были в разных командах, Анга Дордже снова попросили поработать вместе с Лопсангом в день штурма вершины. И в этот раз Лопсанг проявил себя не лучшим образом. В течение шести долгих недель Анг Дордже работал даже больше, чем был обязан. Теперь, судя по всему, он слишком устал, чтобы выполнять работу «за себя и за того парня». Угрюмо глядя прямо перед собой, он сидел рядом со мной в снегу в ожидании появления Лопсанга, а веревки так и оставались незакрепленными.

В результате через полтора часа продвижения вверх от Балкона, на высоте 8534 метра я попал в первый затор, где члены разных команд столкнулись с цепью массивных скалистых уступов, для безопасного прохождения которых были нужны веревки.

Клиенты около часа нетерпеливо толпились у подножия скалы, пока Бейдлман, взяв на себя обязанности отсутствующего Лопсанга, медленно провешивал веревки.

Тут нетерпеливость и техническая неопытность клиентки Холла Ясуко Намбы чуть не стали причиной несчастья. Успешная бизнес-леди, работающая в токийском отделении Federal Express , явно не вписывалась в стереотип смиренной и послушной японки средних лет. Однажды она сказала мне со смехом, что дома приготовлением еды и уборкой занимается исключительно ее муж. У себя на родине, благодаря своему стремлению покорить вершину Эвереста она стала в некотором роде знаменитостью. Если раньше она была медлительной и неуверенной в себе альпинисткой, то сегодня, в день штурма вершины, Ясуко кипела энергией как никогда.

– С момента, когда мы пришли на Южное седло, – говорит Джон Таск, который был ее соседом по палатке в четвертом лагере, – Ясуко полностью сосредоточилась на вершине. Казалось, она была в трансе.

После выхода с седла Ясуко взяла хороший темп и старалась прорваться к началу цепочки альпинистов.

Бейдлман висел на скале на высоте тридцати метров над клиентами, и нетерпеливая Ясуко слишком рано пристегнула свой жумар к болтающемуся концу веревки – до того, как проводник успел закрепить ее второй конец. Ясуко уже была готова взбираться по веревке, от чего Бейдлман неизбежно свалился бы со скалы, но в этот момент стоявший рядом Майк Грум остановил ее и отчитал за то, что она слишком торопится.

Людей на этом участке маршрута становилось все больше. Те, кто остался в конце очереди, все больше отставали. Дело шло к полудню. Три клиента Холла: Стюарт Хатчисон, Джон Таск и Лу Касишке, поднимавшиеся почти в самом хвосте вместе с Холлом, были сильно обеспокоены тем, что скорость движения замедлилась. Прямо перед ними шла команда тайваньцев, двигавшаяся исключительно медленно.

– Они шли вперед очень странно. Слишком близко друг к другу, – вспоминает Хатчисон, – почти как куски хлеба в нарезанной на столе буханке, один за другим. И это не давало нам возможности обогнать их. Мы потеряли массу времени, дожидаясь, пока они поднимутся по веревкам.

В базовом лагере перед выходом на штурм вершины Холл говорил о двух возможных временных точках, после которых надо будет разворачиваться назад, – 13.00 или 14.00. Хотя он много говорил о необходимости определить точное время начала спуска и строжайшем соблюдении графика, он так и не объявил, какое же время будет началом нашего возвращения. Все мы поняли, что Холл примет окончательное решение в день штурма вершины, с учетом погоды и других факторов, а затем сообщит нам, что назначенный час настал.

В течение всего утра 10 мая Холл так и не объявил, когда именно надо будет поворачивать назад. Консервативный Хатчисон предполагал, что мы должны будем развернуться в 13.00. Около 11 часов Холл сказал Хатчисону и Таску, что вершина все еще в трех часах ходу, после чего бросился вперед, чтобы обойти тайваньцев.

– Казалось все менее вероятным, что у нас есть шанс дойти до вершины к часу дня, то есть к назначенному времени возвращения, – говорил Хатчисон.

Последовала короткая дискуссия. Касишке сначала отказывался признать поражение, но Таск и Хатчисон убедительно объяснили ему, что времени на подъем до вершины уже не осталось. В 11:30 трое мужчин развернулись и направились вниз, а Холл послал с ними шерпов Ками и Лхакпу Чхири.

Я уверен, что трем участникам, точно так же как и Фрэнку Фишбеку, который начал спуск несколькими часами ранее, было крайне непросто принять это решение. Альпинизмом занимаются мужчины и женщины, которые привыкли упорно добиваться своих целей. На этой завершающей стадии экспедиции мы все пережили так много страданий и подвергали себя такому риску, что любые слабаки уже давно покинули бы команду и спустились вниз. Для того чтобы оказаться там, где мы оказались, надо было обладать исключительным упорством.

К сожалению, люди, склонные игнорировать личный дискомфорт и сложности, чтобы продолжать двигаться к вершине, часто склонны пренебрегать и надвигающейся опасностью.

ЭТО ПРОТИВОРЕЧИЕ И ПРЕДСТАВЛЯЕТ СОБОЙ ГЛАВНЫЙ ВОПРОС, КОТОРЫЙ ВСТАЕТ В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ ПЕРЕД КАЖДЫМ АЛЬПИНИСТОМ НА ЭВЕРЕСТЕ: ЧТОБЫ ДОБИТЬСЯ УСПЕХА, ТЫ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕННЫМ И МОТИВИРОВАННЫМ, НО ЕСЛИ ТЫ СЛИШКОМ ЦЕЛЕУСТРЕМЛЕН, ТО ТВОИ ШАНСЫ ПОГИБНУТЬ РЕЗКО ВОЗРАСТАЮТ.

Кроме того, выше 7900 метров граница между целеустремленностью и безрассудным стремлением выйти на вершину любой ценой становится очень зыбкой и тонкой. Именно поэтому склоны Эвереста и усеяны промерзшими трупами.

Таск, Хатчисон, Касишке и Фишбек заплатили по 70 000 долларов каждый и в течение нескольких недель пережили много страданий – ради того, чтобы получить возможность выйти на вершину. Каждый из них был амбициозным человеком, не привыкшим сдаваться и отступать. И тем не менее, столкнувшись с необходимостью принять тяжелое решение, они оказались среди тех немногих, кто сделал в тот день правильный выбор.