Митчелл Зукофф - Замерзшие: 5 месяцев в снегах Гренландии

PBY «Каталина» был главной «рабочей лошадкой» морской авиации – мощной амфибией, способной преодолевать расстояния до четырех тысяч километров.

К концу войны таких машин насчитывалось около четырех тысяч. Они бомбили подводные лодки, а на обратном пути, возвращаясь с боевых заданий, подбирали моряков с поврежденных или потопленных кораблей.

Патрульный бомбардировщик «Каталина» прозвали «Кошкой». Но во время спасательных операций ее ласково именовали «Дамбо» в честь диснеевского летающего слона (одноименный мультфильм вышел на экраны американских кинотеатров в октябре 1941 года).

Летающая лодка внешне чем-то отдаленно напоминала «Грумман дак», но имела длину около девятнадцати метров, а размах крыльев составлял около тридцати одного метра.

Уимсетту идея Бальхена понравилась, но Смит возражал. По его мнению, план был слишком рискованным. В Гренландии базировалось всего четыре «Каталины», их применяли для выслеживания и нейтрализации вражеских подводных лодок, атаковавших снабжающие Союзников во время Битвы за Атлантику торговые суда.

Контр-адмирал не желал отвлекать от этой миссии половину машин. Еще больше он боялся потерять их во время непредсказуемой операции.

И у него вполне были основания для того, чтобы опасаться за жизнь экипажей и сохранность машин. Посадка могла оказаться слишком жесткой; была даже вероятность, что «Каталина» разлетится на куски при столкновении с ледником. Кроме того, Смит подозревал, что наиболее трудной частью операции может оказаться вовсе не приземление, а сам перелет над Гренландией в разгар зимы. Биплан Притчарда дважды удачно сел и взлетел, но его все же сокрушили непогода и плохая видимость. Чуть раньше контр-адмирал уже пресек разговоры о том, чтобы направить к восточному побережью острова еще один корабль Береговой охраны, «Норт Стар», и использовать базирующийся на его борту «Грумман дак» для повторной попытки эвакуации пострадавших. Командующий Гренландским патрулем не хотел терять людей и самолеты по вине бушующей природы. Он предложил более осторожный план: из США должны прислать новые мотосани, и они будут сброшены с парашютом Тетли и двум его товарищам, чтобы те сами добрались до Ледниковой станции. А пока «Папа Тернер» продолжит обеспечивать их всем необходимым.

В общем, ни к какому единому решению совещавшиеся не пришли.

Много лет спустя Бальхен написал в воспоминаниях, что в тот день дал себе клятву: «Даже если мне пришлось бы самому ползти через снежную пустыню, я бы вызволил ребят с ледника». Смита он считал «человеком с холодным сердцем», равнодушным и черствым: «Пожалел, видите ли, самолеты, и назвал мою идею безумием!»

Чтобы оправдать свою осторожность и рассудительную неспешность, Смит заручился поддержкой вышестоящих командиров. В своем рапорте он сообщал, что Бальхен «…хочет, чтобы [PBY] села на ледник. Я предупредил его, что считаю такой план слишком рискованным для этого времени года. Думаю, есть еще другие варианты решения этого вопроса».

При этом контр-адмирал честно признался, что направит летающие лодки в спасательную экспедицию, если получит соответствующий приказ сверху. В этом случае руководить операцией следует Бальхену, так как «это самый опытный полярный летчик из тех, кто служит сейчас в Гренландии».

Изначально высшие офицеры флота встали на сторону Смита. В одном из ответов слышатся те же резоны, что приводил «Айсберг»: «… спасательные операции с участием авиации возможны, только если они не сопряжены с серьезным риском для техники и личного состава… В вашем отчете указывается, что в данном случае угроза чрезвычайно велика, а потому командование согласно с принятым вами в данном случае решением. Будем следить за дальнейшим развитием событий».

Но Бальхен и Уимсетт тоже умели играть в бюрократические игры. Шесть человек, застрявших на леднике, принадлежали не флоту, а другим родам войск – сухопутным силам и ВВС. А значит, можно было обратиться за помощью к генералу Джейкобу Диверсу, впоследствии – командующему Шестой группой армий в Европе. Тот поддержал Бальхена, и это возымело действие. Вскоре на Смита и руководство флота стали давить из министерства обороны в Вашингтоне. Так Бальхену удалось «обыграть» контр-адмирала по прозвищу «Айсберг».

Через несколько дней главнокомандующему военно-морскими силами США пришлось оправдываться. В одном из писем от 4 января 1943 говорилось: «Никоим образом Министерство ВМФ не пыталось препятствовать использованию находящейся в его ведении техники в операции по спасению экипажа [ «B-17» «PN9E»], потерпевшего крушение на леднике. Предоставляем полковнику Бернту Бальхену право задейстовать самолеты PBY в любое время, согласовав эти действия с адмиралом Смитом».

Смита загнали в угол. Тот понял, что его оппоненты представили дело так, будто он ставит спасателям палки в колеса. Ему пришлось сменить курс: «Айсберг» выделил две «Каталины» и назначил Бальхена руководителем операции. При этом тот должен был выполнить некоторые условия: информировать Смита обо всем происходящем и набрать в команду только добровольцев, причем постараться обойтись минимальным их числом.

Подобрать экипаж было нетрудно: все летчики, приписанные к летающим лодкам PBY, выразили желание участвовать в этой благородной миссии. Они тут же принялись готовить машины: снимать бронированную обшивку и отвинчивать пулеметы, чтобы максимально облегчить вес самолетов. Для взлета в необычных условиях этот момент был очень важен.

Потом все принялись с нетерпением ждать подходящей для вылета погоды.

Параллельно командование сделало еще одну отчаянную попытку воспользоваться самолетом с лыжным шасси для эвакуации людей с ледника. Результат можно было бы считать комичным, если бы жизнь летчиков при этом не подвергалась опасности.

Одна из машин, двухмоторный «Бичкрафт», прибыла 20 января на «Блюи Ист-2», где к нему прикрепили лыжи. Во время пробного взлета полозья вдруг встали вертикально и были тут же срезаны воздушными винтами.

На этом с подобного рода экспериментами покончили.

Рейды «В-17» «Папы Тернера» были единственной связью с внешним миром для оставшихся без рации и портативного радиопередатчика летчиков. Но суровая гренландская зима входила в свои права, а потому ни те, кто находился на леднике, ни команда сбрасывающего припасы бомбардировщика не могли предсказать, сколько дней (а может, и недель) пройдет от одного визита до следующего. Тернер следовал строгому правилу летать только в относительно ясную погоду, когда он мог видеть тень своего самолета на снегу. В противном случае пилот был не в состоянии определить, на какой высоте он находится, и рисковал разбиться, как «PN9E», или нырнуть в темные воды Коджи-бей.