Жорж Блон - Великие тайны океанов. Атлантический океан. Тихий океан. Индийский океан (сборник)

Вскоре становится понятно, что перед ними остров. Кое-где высятся отвесные скалы, в других местах из-под воды выступают рифы. Видны темные, серо-коричневые, возвышенности, вздымающиеся на несколько сотен метров. По форме вершин они напоминают вулканы. По мере приближения к острову становятся различимыми каменные осыпи, склоны, заросшие низкой травой, отдельные деревья. Другой растительности нет. Роггевен обходит вокруг острова. На склонах западного берега высятся огромные странные статуи. «Несомненно, из глины», – записал голландец. Они его не интересуют. Роггевен склоняется над картой, наносит на нее точку, а рядом пишет: остров Пасхи. Стоит ли делать стоянку на бесплодном острове?

Однако капитана заинтересовала одна деталь. Еще до появления на горизонте острова он заметил необычное явление: стрелки обоих компасов его корабля начали хаотично дергаться. Иногда отклонялись на четверть круга, успокаивались и вновь смещались. Позже капитаны остальных двух судов докладывают Роггевену, что наблюдали такое же магнитное явление. Может быть, это заставило путешественника бросить якорь у западной стороны острова, укрытой от волнения? С вставших на якорь судов виднеются несколько жалких хижин и толпа туземцев. Островитяне еще ни разу не видели кораблей. От берега отходит пирога.

В ней лишь один туземец среднего роста, не очень смуглый, в набедренной повязке. Он улыбается, много говорит на непонятном языке. Его все удивляет, он с любопытством дотрагивается до разных предметов, щупает одежды голландцев. Когда ему дарят несколько стеклянных ожерелий, он смеется и начинает приплясывать от радости. Прекрасное начало.

Туземец с подарками уплыл. Больше ни один островитянин не появился. Три корабля простояли на якоре всю ночь. Утром голландцы обнаруживают вокруг судов два десятка пирог, с которых доносятся радостные крики. Туземцы приветливо машут руками.

– Пусть поднимутся на борт, – говорит Роггевен.

И случается то же недоразумение, которое спровоцировало конфликт между Магелланом и гуамцами. Общественные нравы европейцев и туземцев разделяет глубокая пропасть, у островитян иное понятие о собственности: короче говоря, все, что не является табу, разрешено. Очевидно, что ни одно табу не защищает удивительные предметы, имеющиеся на борту этих судов. По словам голландцев, «было совершено несколько краж».

В те времена социальная мораль европейцев проста и репрессивна: наказание призвано преподать урок – внушить, что продолжать воровство не следует. Через несколько часов после «краж» шлюпка высаживает на берег взвод голландцев. Любопытные островитяне выходят навстречу. Приказ, залп, несколько туземцев падают.

Можно ли исправить недоразумение? Несомненно, да, поскольку последующие посещения острова не завершаются трагически. Когда в 1770 году вице-король Перу посылает военный корабль на остров Пасхи, чтобы присоединить его к владениям Испании, обошлось без насилия. Островитян даже попросили подписать официальный акт: они начертали на нем странные символы в виде птиц, напоминающие символы на табличках, найденных на острове, которые так и остались нерасшифрованными. В 1771–1772 годах были предприняты еще две перуанские картографические экспедиции, обе завершились мирно. Но стоит отметить, что во время этих посещений туземцев на борт кораблей не пускали.

В 1774 году на остров прибывает Джеймс Кук, движимый научными интересами, но, как мы увидим позже, ставящий во главу угла британские интересы и предпочитающий действовать силой. Паскуанцы, сыновья и внуки тех, кто с добрыми намерениями встретили голландцев Роггевена, оказали столь же сердечный прием англичанам Кука. Но разве за пятьдесят лет могла измениться их многовековая ментальность, ведь они встречались с белыми всего в четвертый раз? Снова воровство на борту кораблей, новые ружейные выстрелы и гибель людей. По документам видно, что украденные вещи – кое-какая одежда и шляпы моряков – не имели особой ценности. Трагическое недоразумение повторилось.

Правда, одному французу хватило ума и человечности, чтобы преодолеть это заклятие. Когда Жан Франсуа де Лаперуз в 1786 году высадился на острове Пасхи, туземцы снова украли несколько вещей на его судах. Но на сей раз выстрелов не было, не было наказания. Напротив, Лаперуз раздал растения и семена, кур и коз. Итог: бухта, где стояли на якоре суда этого дворянина, до сих пор носит его имя. Так решили туземцы.

Я уже упоминал, что китобои, охотники за тюленями, разного рода контрабандисты начиная с XVI века бороздили Тихий океан во всех направлениях на своих зловонных суденышках. Мужественные моряки, спору нет, но среди них были и настоящие висельники. Подобный сорт людей существовал и в начале XIX века, и, хотя они плавали по громадному океану на все более крупных судах, среди них по-прежнему встречалось настоящее отребье, насильники и закоренелые преступники.

Американские охотники на тюленей, заявившиеся на остров Пасхи в 1805 году на борту шхуны «Нэнси», приписанной к Нью-Лондону (Коннектикут), были отъявленными мерзавцами. Рассудив, что у них мало рабочей силы для охоты, они похитили двенадцать местных мужчин, затащили их на свое судно и заковали в цепи. Потом похитили десять женщин, изнасиловали и тоже заковали в цепи. После чего «Нэнси» ушла в море.

– Через трое суток снимем с дикарей цепи, – заявил капитан. – Мы будем далеко от острова, и они не сбегут.

Негодяй ошибался. Едва их расковали, как мужчины и женщины, не перемолвившись ни словом, прыгнули за борт. Никакой земли на горизонте. «Одни поплыли на юг, другие – на север». Несомненно, смерть казалась им предпочтительней того, что они уже вынесли.

В 1811 году китобои трехмачтовика «Пиндос», также американского, бросили якорь у острова Пасхи, но действовали умнее. Были спущены три шлюпки. Капитан приказал доставить пресную воду и фрукты. Когда шлюпки отходили, помощник капитана крикнул:

– Захватите женщин!

Шлюпки вернулись с припасами и «тем же количеством девушек, сколько насчитывалось моряков». Обстоятельства их похищения точно не известны. Празднество на борту «Пиндоса» продолжалось всю ночь. Утром девушек погрузили в шлюпки, но на берег не отвезли.

– Прыгайте и плывите!

Тех, кто не понимал, сталкивали в воду. Им предстояло преодолеть большое расстояние, но плавали они хорошо. С борта «Пиндоса» первый за ними наблюдал помощник капитана, и вдруг его осенило. Он сходил за ружьем и принялся стрелять по плывущим девушкам. Головы с распущенными волосами одна за другой исчезали под водой и больше не появлялись. Китобои корчились от хохота. Этот помощник капитана давно умер, и его прах в могиле смешался с землей, но имя Уоден стоит одним из первых в списке садистов.