Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Таковы были события, совершившиеся на отдаленном нашем Востоке до 1849 года, приведшие правительство к окончательному и, казалось, бесповоротному решению: «Положить границу нашу с Китаем по южному склону Хинганского Станового хребта до Охотского моря, к Тугурской губе и отдать, таким образом, навсегда Китаю весь Амурский бассейн как бесполезный для России по недоступности для мореходных судов устья реки Амур и по неимению на его прибрежье гавани; все же внимание обратить на Аян как на самый удобный порт в Охотском море и на Петропавловск, который должен был стать главным и укрепленным портом нашим в Восточном океане» [21] Таков смысл решения Особого комитета 1848 года, под председательством министра иностранных дел графа Нессельроде, с участием военного министра графа Чернышева, генерал-квартирмейстера Берга и прочих, как видно из дела по Амуру, находящегося в архиве Азиатского департамента Министерства иностранных дел. .

Ясно, чтобы отклонить правительство от такого ошибочного решения и дать возможность принять на отдаленном Востоке надлежащее положение, которое готовили ему Петр I и Екатерина II, необходимо было разрешить два важных вопроса: пограничный и морской. Из них первый вопрос заключался в том: действительно ли груды камней, найденные академиком Миддендорфом и принятые им за пограничные знаки с Китаем, имеют это значение? Действительно ли Хинганский Становой хребет, тянущийся к востоку от вершин рек Горбицы и Уды и имеющий тоже восточное направление около Тугурской губы, упирается в Охотское море? И, наконец, какое имеют направление реки, выходящие из Хинганского хребта и впадающие в южное и северо-восточное колена реки Амура? Второй вопрос — морской — заключался в том: действительно ли недоступны для мореходных судов с севера и юга Амурский лиман и устье реки Амур? И действительно ли на прибрежьях Татарского залива нет гавани? Для разрешения этих вопросов была необходима посылка особой экспедиции; но после сейчас сказанного ясно, что представлять правительству о снаряжении экспедиции с этой целью было уже невозможно; ибо после его решения, в котором были заинтересованы первые сановники государства, не только нельзя было ожидать на это согласия, но, напротив, тех, которые осмелились бы сделать подобное представление, ожидало бы явное или тайное преследование. Озарить этот край светом истины и этим отклонить высшее правительство от потери его навсегда для России возможно было лишь случайно и при содействии лиц, твердо убежденных в ошибочности взгляда на этот край — взгляда, унаследованного от авторитетных, знаменитых мореплавателей и последующих за ними экспедиций. Тут нужны были люди, которые решились бы действовать в сложившихся обстоятельствах вне повелений, — люди, вместе с тем одушевленные и гражданским мужеством и отвагой, готовые на все жертвы для блага своего Отечества!

В такое именно положение поставлены были здесь наши морские офицеры с 1849 по 1855 год. Они-то, как мы ниже увидим, возбудив погребенный, казалось, навеки Амурский вопрос, разрешили его и, разъяснив правительству все важное значение для России Приамурского и Приуссурий-ского бассейнов, делались виновниками присоединения этого края и острова Сахалин к России.

Мне необходимо было обозреть все предшествовавшие 1849 году события, совершившиеся на отдаленном нашем Востоке, для того чтобы дать возможность справедливо оценить всю важность деятельности в этом крае наших морских офицеров с 1849 по 1855 год — деятельности, далеко выходящей из ряда обыкновенных.

Приготовления к походу транспорта «Байкал». — Объяснение мое с генерал-губернатором в декабре 1847 года. — Амурский вопрос возбуждается снова. — Мое объяснение с князем Меньшиковым в исходе декабря 1847 года. — Спешное окончание постройки транспорта. — Представления и распоряжения мои относительно груза. — Записка, представленная мною князю Меньшикову 8 февраля 1848 года. — Моя просьба князю Меньшикову о дозволении идти в Амурский лиман. — Сущность моего письма к Н. Н. Муравьеву от 10 февраля 1848 года. — Ответ на это письмо, полученный мной в июле того же года

По ходатайству генерал-адмирала, великого князя Константина Николаевича, и рекомендации Ф. П. Литке и Ф. С. Лутковского [22] Я служил с великим князем с 1836 по 1846 год на фрегатах «Беллона» и «Аврора» и корабле «Ингерманланд». При вооружении корабля «Ингерманланд» в Архангельске был помощником великого князя как старшего офицера. Во все время мы плавали под флагом Ф. П. Литке, а Ф. С. Лутковский был при великом князе. в исходе декабря 1847 года я был назначен командиром военного транспорта «Байкал», который строился по заказу Морского министерства на верфи Бергстрема и Суле-мана в Гельсингфорсе. Этот транспорт назначался на службу в Охотск, и на нем приказано было отправить из С.-Петербурга и Кронштадта различные комиссариатские, кораблестроительные и артиллерийские запасы и материалы для

наших сибирских портов: Охотского и Петропавловского. Такова была цель отправления транспорта «Байкал», выход из Кронштадта предполагался не ранее осени 1848 года [23] Транспорт «Байкал» имел вместительность 250 тонн; по контракту со строителями он должен был быть спущен на воду в сентябре 1848 года, следовательно, не мог выйти из Кронштадта ранее исхода октября. Главные его измерения: длина между перпендикулярами 94 фута (28,5 м), ширина 24 фута 7 дюймов (7,5 м); при полном грузе должен сидеть ахтерштевнем 12 футов 9 дюймов (3,8 м), а форштевнем 11 футов 8 дюймов (3,5 м). Диферент 1 фут 1 дюйм (32 см). .

В это время в Петербург прибыл незадолго перед тем назначенный генерал-губернатором Восточной Сибири генерал-майор Николай Николаевич Муравьев {36} 36 Муравьев Николай Николаевич (1809–1881) — генерал-губернатор Восточной Сибири, после присоединения Приамурья к России — граф Амурский. Поддерживал инициативу Невельского в вопросе о важности устьев Амура, Приамурского края и Сахалина для России, что и было юридически оформлено подписанным им в 1858 г. Айгунским трактатом. Создал Сибирский отдел Географического общества. , бывший до того Тульским губернатором. Так как я должен был идти в сибирские порты, состоявшие отчасти и в его ведении, то начальник Главного морского штаба князь Александр Сергеевич Меньшиков {37} 37 Меньшиков Александр Сергеевич (1787–1869) — адмирал, генерал-адъютант. Во время описываемых событий занимал пост начальника Главного Морского штаба. приказал мне представиться Н. Н. Муравьеву.

Николай Николаевич Муравьев (1809–1881), генерал-губернатор Восточной Сибири, после присоединения к России Приамурья — граф Амурский