Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Река Бичи, по словам туземцев, гораздо больше реки Пильды. Обе они при устьях имеют возвышенные гористые берега и впадают в озеро с западной стороны. Расстояние между их устьями около 5 верст {70} 70 Расстояние между Бичи и Пильдой составляет не 5, а 16 верст (17 км). Нельзя забывать, что записки составлялись Невельским почти 20 лет спустя после описываемых событий. . При устье Пильды, впадающей в озеро южнее Бичи, находится селение Курчи. Широта его, а вместе с тем и самая южная часть озера 52°6′N, а счислимая долгота около 138°55′0. По словам гиляков, на возвышенных и вообще гористых берегах обеих этих рек находится большое количество прекрасного строевого и корабельного леса. Некоторые деревья, по словам туземцев, от полутора до двух обхватов толщиною. Река Пильда течет с запада-юго-запада, а река Бичи с запада.

В 35 верстах (37 км) от селения Курчи на северном берегу озера, при речке Удыль, находится селение того же имени — самый северный пункт озера. На южном берегу озера на расстоянии около 30 верст от него лежит селение Ныни, от которого до селения Тази, лежащего в истоке протоки, или канала Уй, около 35 верст.

На южном берегу озера, в 4 верстах от селения Тази, находится небольшой мелководный залив до 2 футов (0,6 м) глубины шириною до 5 и длиною до 7 верст. В этот залив с южной стороны впадают две незначительные речки — Сальги и Гильба [Пильда], берущие начало из гор. Глубина озера под северным гористым его берегом — от 20 до 30 футов (6–9 м), но она постоянно уменьшается к южному низменному берегу его, так что около этого берега глубина всего от 1 до 4 футов (0,3–1,2 м). При выходе из озера протоки Уй оно имеет от 7 до 8 футов (2,1–2,4 м) глубины, а южная часть его усеяна банками и отмелями; в северной части, напротив, нет ни одной банки и мели.

Окончив, таким образом, описание и промеры озера Удыль и протоки Уй, Н. К. Бошняк 30 мая отправился в селение Кизи для содействия Березину, который там заболел. Прибыв туда 5 июня, он до 12-го числа сделал промеры протоки Кизи и части озера при впадении этой протоки. Глубина там оказалась от 18 до 26 футов (5,4–7,8 м). Из протоки в озеро идет извилистый канал глубиною от 8 до 12 футов (2,4–3,6 м), глубина же озера — от 15 до 30 футов (4,5–9 м).

Из Кизи Н. К. Бошняк спустился по Амуру до селения Ухта, а отсюда, следуя на NtW, по главному фарватеру реки Амура и, придерживаясь левого берега ее, до устья Амгуни. Он, таким образом, миновал селение Тлям и спустя 55 верст достиг селения Отьку, лежащего при устье мелководной протоки и при таком же озере (около 10 верст в окружности). От этого селения до устья Амгуни около 15 верст. Весь этот берег луговой, низменный и в большую воду затопляющийся. На нем Н. К. Бошняк не заметил ни одного места, удобного для заселения. К западу от него на расстоянии около 20 верст видны были горы. Глубина фарватера реки Амура на пространстве от Кизи до устья Амгуни колеблется от 8 до 12 сажен (14–22 м), а местами 15 сажен (27 м). Река усеяна низменными, луговыми островами и имеет ширину от 8 до 20 верст (8,5—21 км). От устья Амгуни Н. К. Бошняк отправился прямо в Николаевск, куда и прибыл 18 июня.

В заключение своего донесения от 14 июня 1852 года Н. К. Бошняк пишет, что, судя по всему слышанному им от местного населения и маньчжуров из Сеньсина, оказывается: а) чтобы иметь влияние на этот край, необходимо нам поселиться на Амуре, как можно ближе к устью реки Уссури; б) надобно принять энергические меры для пресечения распространяемых о нас вредных слухов как беглыми русскими, так и появляющимися здесь миссионерами и некоторыми маньчжурами; в) нет никакого сомнения в том, что на берегу Татарского пролива к югу от залива Де-Кастри находится несколько закрытых бухт и что гиляки, тунгусы и другие местные жители с рек Амура и Уссури посещают эти бухты, достигая их внутренним путем; г) точно так же нет никакого сомнения и в том, что иностранные суда все чаще и чаще посещают ныне Татарский пролив, и, наконец, д) что реки Бичи и Пильда заслуживают особенного внимания, ибо берега их изобилуют огромным количеством леса, который удобно сплавлять в реку Амур.

Приказчик Березин от 26 июня донес мне, что до селения Тыр он доехал скоро и благополучно, отсюда же с помощью туземцев едва мог дотащиться по льду или, лучше сказать, по воде до селения Аур. От этого селения до Кизи он ехал берегом, по грязи и на пути в Де-Кастри встретил Н. М. Чихачева, шедшего пешком с котомкой на плечах и совершенно изнуренного. Отсюда он довез Чихачева до оставленной им нарты, отдал ему свою и снабдил его провизией, а сам на нарте Чихачева возвратился в Кизи, где занялся расторж-кою с гиляками и мангунами и наблюдением за вскрытием Амура, протоки и озера Кизи.

Главный фарватер реки Амура, идущий под левым берегом, начал вскрываться 2 мая, протока Кизи очистилась 4 мая, а озеро Кизи 12-го. Вскрытие это совершилось при подъеме воды на 8 футов (2,4 м) весьма тихо, в особенности в протоке Кизи. В озере лед исчез на месте. Весна или, лучше сказать, лето настало здесь как бы мгновенно, а б мая все было покрыто зеленью.

Местности у селений Кизи и Котово представляются во всех отношениях удобными для заселения. Против селения Кизи Амур наполнен целым архипелагом островов, из которых один, лежащий на расстоянии около 1½ верст от Кизи, горист, возвышен и покрыт дубовыми березовыми рощами, прочие же луговые и большею частью низменны. Против Кизи река Амур так широка, что горы противоположного левого берега едва видны. Березин, несмотря на закаленную натуру, захворал в Кизи от изнурительного путешествия по воде и грязи. У него сделалась лихорадка и заболела нога, так что он несколько дней не мог двигаться и производить промеры. Последние были сделаны Н. К. Бошняком. В селении Кизи Березин стоял в юрте мангуна Ганкина; этот ман-гун, а равно и все жители как этого селения, так и соседнего с ним — Котова, лежащего в 2 верстах от Кизи, во время болезни Березина показали свою доброту и радушие. Они ухаживали за ним, прикладывали к его больной ноге какие-то травы, заговаривали воду и давали Березину пить ее. Кроме того, они потчевали его просом, выучились заваривать чай и варить для него уху из свежей рыбы: окуней, карасей и осетров, которых там встречается множество. Жители этих селений просили Березина, чтобы русские поселились у них. При их помощи он поддерживал сообщение с Н. М. Чихачевым, находившимся в заливе Де-Кастри, которому посылал с ними сухари и просо; они же дали знать о болезни Березина Бошняку, в селение Ухта. Всего замечательнее в этих людях то, что они не хотели принимать от Березина никакого вознаграждения, объясняя, что когда человек болен, то всякий обязан ему помогать и кто возьмет за это плату, тот, по их понятиям, должен сейчас же умереть. Поправившись от болезни, Березин на приобретенной им лодке поплыл обратно в Петровское. На пути все гиляки принимали его радушно.