Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

Жилые и хозяйственные постройки разных народностей, населяющих Амур и Приамурье

Зимнее жилище тунгусов, живущих при устье реки Сунгари.

Большой амбар мангунов. Маленький амбар мангунов.

Летник (даурб) мангунов. Летник (коморё-ангхо) туземцев, живущих при устье реки Уссури Рисунок художника Мейера (Альбом рисунков к путешествию на Амур, совершенному от Сибирского отдела Русского географического общества [Путешествие в Приамурье в 1855–1856 гг. экспедиции Р. К. Маака])

Топограф Попов сообщал мне, что, следуя с Березиным вверх по Амуру для соединения с Н. М. Чихачевым, он от селения Тыр [50] Против устья реки Амгуни. производил глазомерную съемку правого берега Амура до селения Кизи, положение которого таково: от мыса и селения Тыр до селения Тыми, на пространстве 20 верст (21 км), правый берег имеет широтное направление, а от селения Тыми до возвышенного скалистого мыса Аур, на пространстве около 90 верст, — меридиональное. От этого селения до мыса Аур по берегу реки расположены следующие селения: Чальмок в 10 верстах (10,6 км) от Тыми, Пат в 20 верстах (21,3 км) от Чальмока, Хоре в 15 верстах (16 км) от Пата, Тенча в 10 верстах от Хоре, Пуль в 8 верстах (8,5 км) от Тенча, Коим в 5 верстах (5,3 км) от Пуля, Манзи в

5 верстах от Коима, Дире в 6 верстах (6,4 км) от Манзи и Аур в 10 верстах. Местность между селениями Пат и Хоре и между Манзи и Дире удобна для земледельческого заселения. Из селения Тенча через небольшой хребет гиляки ходят в лиман, в селение Чеме, лежащее в 20 верстах (21 км) от мыса Лазарева. Этим путем от Тенча до Чеме около 70 верст. На протяжении 40 верст (42 км), отделяющих селение и мыс Аур от Кизи, правый низменный берег имеет северо-западное направление. Здесь находятся селения Каби — посредине пути и Уди — в 5 верстах от Кизи.

Результаты всех упомянутых исследований весьма важны; они обнаружили: 1) что на обладание островом Сахалином сохраняется право за Россией; 2) что залив Де-Кастри представляет ближайший к лиману рейд в Татарском проливе; 3) что определение местоположения истоков Амгуни и Горина может указать окончательно, что по смыслу первого пункта Нерчинского трактата 1689 года Приамурский и Приуссурийский края до моря должны составлять принадлежность России и, наконец, 4) что на прибрежье Татарского пролива находятся закрытые бухты, более или менее связанные с Амуром и Уссури. Из вышесказанного очевидно, что для дальнейшего исследования края в видах окончательного разрешения весьма важного морского вопроса необходимо было бы основать следующие посты: в вершинах рек Горина и Амгуни, в селениях Кизи и Хунгари, на устье Уссури, в протоке Вияхту, на Сахалине и в заливе Де-Кастри; кроме того, такие же посты следовало бы поставить, по крайней мере, в двух бухтах к югу от этого залива, ибо, ввиду чаще и чаще появлявшихся иностранных судов в Татарском проливе, наблюдение за ними невозможно из Николаевска, а без этого описываемый край может быть навсегда потерян для России.

Этнографические материалы, собранные в середине XIX в. экспедицией Р. К. Маака

Столб с идолами, врываемыми в землю перед жилищем туземцами, живущими в устье реки Сунгари. Идолы мангунские. Деревянные идолы, найденные у туземцев при устье реки Сунгари. Шаманский бубен. Палка, которою в него колотят. Молитвенная подушка. Шаманский пояс Художник Мейер

В связи с этим я решился действовать и потому отправил мичмана Чихачева на ботике и баркасе в Николаевск с продовольствием и запасами как для обеспечения этого поста, так равно и для снабжения экспедиции, которую предполагалось отправить из Николаевска вверх по Амуру.

Между тем 18 июля пришел на Петровский рейд корвет «Оливуца»; это было первое наше военное судно, посетившее Петровск. На нем находились мичманы Петров и Раз-градский, назначенные на службу в Петропавловск. Командир корвета, лейтенант Лихачёв [51] Лейтенант Лихачёв заменил утонувшего в Петропавловске достойного командира корвета И. Н. Сущева. , представляя мне бумаги от Завойко, Кашеварова, от Главного правления Российско-Американский компании и от генерал-губернатора Н. Н. Муравьева, заявил, что ему строго приказано быть в Петропавловске никак не позже 1 августа и что он для экспедиции ничего не привез.

В то же самое время начальник Николаевского поста Н. К. Бошняк сообщил мне: 1) что в ночь с 15 на 16 июля пятеро матросов на вельботе неизвестно куда скрылись из поста; 2) что в команде все более и более стали поговаривать о том, что будто бы маньчжуры скоро всех нас вырежут, и 3) что принимаемые им меры к отысканию скрывшихся людей остаются тщетными. Некоторые из туземцев говорят, что они проплыли в лиман, а другие, напротив, утверждают, что беглецы ушли вверх по реке. Шлюпки у Чихачева не было, да и посылать из команды было некого, ибо там оставалось всего 15 человек, из которых четверо было больных. Команда показала при опросе, что скрывшиеся люди неоднократно бегали и из Охотска.

Камчатский губернатор Завойко писал мне от 2 июня: «По неимению судов в Петропавловске корвет должен быть возвращен немедленно, а казенное довольствие в экспедицию будет доставлено осенью на боте «Кадьяк», который прежде этого должен развезти это довольствие в Гижи-гу и Тигиль. Казенных судов в Петровское более не будет».

Главное правление Российско-Американской компании в ответ на депешу мою, посланную 2 ноября 1851 года, писало мне от 1 марта 1852 года: «Распространение круга действия экспедиции за пределы высочайшего повеления не соответствует намерениям Главного правления, тем более что, включая убытки, понесенные уже Компанией вследствие гибели затонувшего барка «Шелехов», достигающие 36 000 рублей, вместе с отправленными в 1851 году товарами, достигли уже 59 000 рублей, то есть суммы, определенной на экспедицию до 1854 года. Поэтому представление Ваше об увеличении средств экспедиции товарами и жизненными запасами Правление не признает ныне своевременным впредь до получения от торговли прибылей, могущих покрыть издержки Компании. Но, однако, останавливаясь ныне исполнением ваших требований, Главное правление представляет оные на благоусмотрение генерал-губернатора».

4 марта 1852 года генерал-губернатор Н. Н. Муравьев в ответ на рапорт мой от 3 ноября 1851 года писал: «Относительно увеличения средств экспедиции от Российско-Американской компании, согласно Вашим требованиям от 2 ноября 1851 года, паровым баркасом, катером и различного рода запасами и товарами я вместе с сим же предлагаю Главному правлению Компании, не стесняясь определенною на экспедицию суммою, исполнить оное. Что же касается до присылки собственно для экспедиции парового судна из Кронштадта, то я отнесся уже с просьбою к начальнику Главного морского штаба и с этою же почтою предлагаю к точному исполнению начальнику Аянского порта Кашеварову исполнять ваши требования и отправлять в Петровское зимовье товары, запасы и прочее и на компанейских судах, следующих из Аяна в Ситху».