Элоиза Джеймс - Париж в любви

Вчера мы обнаружили, что наш любимый крытый рынок, не говоря уже о местных рыбной и мясной лавках, не работает по понедельникам. В результате у нас пустой холодильник. На ланч я подала кусок превосходного камамбера и отварную картошку, посыпанную крупной солью. На десерт были остатки абрикосового торта. Жизнь хороша.

Флоран, собеседник Алессандро, собирается съездить в Италию, так что сегодня они упражняются в романтических фразах. По-итальянски вы говорите «Ti amo» [41] Я тебя люблю ( ит. ). только возлюбленной. Всем другим — детям, родителям, друзьям — говорят: «Ti voglio bene», что означает примерно «Я желаю тебе добра». Как это романтично — оставить «Я тебя люблю» исключительно для сердечных дел!

Когда на улице Консерватории идет дождь, вода попадает в подземные трубы, проложенные под тротуаром. Из отверстий стока начинают бить крошечные фонтанчики высотой в несколько дюймов.

Вчера мы купили маленькие баночки с собачьим кормом для «нашего» бездомного, точнее, для его щенка, который очень быстро растет и, судя по неуклюжим лапам, станет крупной собакой. Анна отдала первую баночку по пути в школу. Щенок теперь нас знает и выпрыгивает из своей коробки с визгливым лаем, как только мы приближаемся. Он лизун и любит облизать все лицо (конечно, с Анной ему легче), но все равно очень милый.

BHV — огромный парижский универмаг, на пяти этажах которого можно найти что угодно — от ламп до детского белья и розовых мутовок. Я только что провела там несколько часов, закончив отделом художественных материалов, где накупила красивой бумаги со всего мира: с узорами, вышитыми золотыми нитками; с бурными водоворотами и элегантными геральдическими лилиями; японскую шелковую бумагу. Я решила, что вместо того, чтобы посылать рождественскую открытку с детьми, улыбающимися по принуждению, в этом году мы сделаем свои собственные открытки.

Анна пришла домой, ухмыляясь во весь рот, и рассказала мне, что Домитилле «не поздоровилось», когда та стояла у доски на уроке математики. Учитель не только кричал на нее, но и стучал кулаком по столу. Увы, мне никак не удается пробудить в этом ребенке сочувствие к ближнему. Я пять минут говорила ей о терпении, доброте и великодушии, после чего она засмеялась, как гиена, и убежала.

Я уже побывала один раз в Париже, когда была на предпоследнем курсе. Тогда я работала моделью, а это значит, что я интуитивно отводила взгляд от всех кулинарных соблазнов — зато глотала слюнки перед витринами магазинов дамского белья, где были выставлены красивые бюстгальтеры и экстравагантные шелковые трусики. Теперь я проскакиваю мимо таких магазинов и надолго застреваю в кондитерских и любуюсь съедобными шахматами или моделью Хогвартса из темного шоколада. Как хорошо, что жизнь достаточно длинна, чтобы возникали самые разнообразные желания.

Сегодня днем позвонили в дверь, и Алессандро заметил нашего местного аптекаря, стоявшего внизу, на улице. У Анны хроническое заболевание почек, и она должна четыре раза в день принимать лекарства. Меня сразу же охватила паника, не напутали ли чего-нибудь. Оказалось, что нет. Он весело поздоровался, а потом сказал, что в одном из ее рецептов произошло крошечное изменение, так что ему хотелось проверить, знаем ли мы об этом (мы знали). Он не поленился перейти через дорогу лишь для того, чтобы удостовериться.

Алессандро считает, что недостаточно упражняется во французском, поскольку его партнер Флоран проводит почти все свое свободное время в Италии, ухаживая за несговорчивой официанткой. Поэтому сегодня Алессандро начинает встречаться еще с одной собеседницей по итало-французскому обмену — женщиной по имени Вивиана. Она профессор американской культуры, а это значит, что я буду для нее ходячей научной темой — тем более что она пишет статью о том, как американцы пользуются социальными сетями, например, Фейсбуком, а я провожу там чрезмерно много времени, обрабатывая свои зарисовки.

Сегодня мы взяли напрокат лодку и поплыли по Сене. Мы видели плавучий дом с очаровательной верхней палубой, на которой были беседка, увитая виноградными лозами, и красивые растения в горшках. Роскошный маленький «Порш» темно-синего цвета был припаркован у причала.

На ступенях у входа в банк в начале улицы Консерватории часто собирается стайка красивых молодых людей в бледно-розовых рубашках. Французские банковские служащие чудо как хороши. Но здание банка также заслуживает внимания. На камень нанесены извилистые узоры, вызывающие ассоциации с муравейником. Вблизи это не так хорошо смотрится, но на расстоянии рисунок придает камню туманную красоту, смягчающую его величие.

Мой двоюродный дедушка Клод пишет, что в Париж приезжают два «класса» людей: те, для которых этот город — всего лишь сумма благ, и те, кто «постигает душу великого города». Для меня Париж — это буфет, набитый разнообразными земными удовольствиями (дамское белье, музеи, сыр) — то есть «сумма благ». Так что Клод отнес бы меня к первому «классу». Те, кто выше меня (включая самого Клода), открывают, что Париж «изысканно причудлив и наполнен солнечной голубизной». Честно говоря, то, что я пока что прочитала из этой книги, наводит меня на мысль, что это не Париж, а Клод был с голубизной — несмотря на исторический факт его женитьбы, записанный черным по белому.

Мы попали в ту часть улицы Сен-Дени, которая является вотчиной немолодых работниц секса. Это проститутки в возрасте, но не сдавшиеся ему. Они экипированы соответствующим образом: высокие кожаные сапоги, бюстгальтеры без лямок. У этих женщин усталые глаза. Они стоят по обе стороны улицы, прислонившись к дверям, на положенном расстоянии друг от друга, и перебрасываются фразами в ожидании клиентов, которых не привлекает молодость.

Вчера я купила теплые перчатки цвета баклажан. На прошлой неделе я приобрела туфли того же цвета, со шнурками. Я чувствую себя ответом на один из вопросов журнала мод: «Вы весна, лето, осень или зима?» Полагаю, что я — осень.

На авеню де Виллар, где находится школа Анны, есть пекарня, возле которой всегда очередь. Они специализируются на маленьких фруктовых тортах. Самый красивый — с фигами, нарезанными очень тонко; эти прозрачные ломтики посыпаны сахарной пудрой. Любимый тортик Луки похож на Альпы в миниатюре: маленькие клубнички поставлены вертикально, и у каждой сверху — капелька белого шоколада. У моего любимого нарезанные кружочками абрикосы, расположенные так, что один находит на другой — это напоминает круги на английском поле пшеницы.