Василий Юнкер - Путешествия по Африке

Ужасно безнравственным обычаем, распространенным среди княжеского рода азанде, является вступление в брак с собственной дочерью, что, однако, может совершиться только с ее согласия {80} 80 Вероятно, что здесь идет речь не о браке между дочерью и отцом, а о нахождении дочери при отце, наряду с сыновьями. После смерти отца звание вождя получал сын, а его сестра становилась соправительницей своего брата. Юнкер описывает такие отношения между Мамбангой и его сестрой. .

Странные обычаи почитания усопшего вождя («атолло») со стороны наследного сына выполнялись Земио и другими моими знакомыми князьями не в такой степени, как я это видел у Канна. Правда, они также с большим почтением говорили о своих умерших отцах, однако частично это делалось из какого-то неопределенного страха перед злом, которое им может причинить недовольный или разгневанный атолло. Отсюда и происходит существующий у северных азанде закон приносить умершему искупительную жертву — рабов. Сам Земио сообщил мне, что он только несколько месяцев тому назад, во время последнего военного похода против би-ри, принес в жертву своему умершему отцу одного раба. Перед этим ему во сне являлся дух Тикимы с упреками за пренебрежение к нему. Тикима умер от оспы, и уже тогда при его погребении Земио пожертвовал одного раба.

Группа женщин: абумайя, макарака и моиду

«Только одного», — подчеркнул он, так как Тикима умер, окруженный арабами, и пожертвовать большее количество рабов было невозможно. При смерти Мопы (Мофио), которому было принесено в жертву шесть невольников, три трупа положили в могилу, а остальные три на могилу.

История африканских народов в течение тысячелетий была, без сомнения, чрезвычайно кровавой. Да вряд ли это могло быть иначе у диких народностей, живущих в темноте суеверий и рабства, признающих лишь власть сильнейшего, беспрестанно воюющих друг с другом, свергающих или покоряющих. Ведь и у нас в недавнем прошлом и в настоящее время происходит то же. Уже это одно обязывает передовые народы в наш век быстрого прогресса, наконец, протянуть руку помощи отсталым народам Африки, чтобы довести их до человеческого бытия.

Передвижения, вытеснения, дробления, рассеивание и странствования в Африке бесчисленных народов, их отдельных племен и родов напоминает шахматную доску с бесконечным количеством полей, на которых фигуры постоянно меняют места. Как в многокрасочном калейдоскопе, проносятся, быстро сменяясь, пестрые обломки. Подробности этого движения, история гибели, нового расцвета и затем вновь исчезновения бесчисленных народов Африки навсегда останутся для нас глубокой тайной. Отсутствие уходящих в глубь веков преданий создает для исследователя значительные трудности при попытке уточнения событий хотя бы самого недавнего прошлого. Кропотливые исследования, постоянно проверяемые сведения и сравнения позволили мне, по крайней мере, установить родословные вождей в более или менее однородных странах. Эта работа и уточнение относящихся к этому заметок заполнили многие часы моего пребывания у Земио.

Забирру, называемый также Загабирру, сын Нунге по линии Мабенге, объединил однажды под своим управлением азанде, живших на севере и западе. Его территория простиралась тогда на юг от Дем-Бекира почти до тогдашних владений Ндорумы, включая также западные, позже разделенные области. Хартумские торговцы в те времена еще не проникли в эту страну. Все же существовали торговые и дорожные связи со странствующими торговцами из Дарфура. После смерти Забирру начались междоусобные войны, и тогда его братья и сыновья разделили его владения. Бомфульбе, брат Забирру, обосновался в юго-восточном районе. Он был отцом Солонго, сына которого Иисса я однажды посетил по дороге из Дем-Бекира к Ндоруме. Мопа (Мофио), младший брат Забирру, позже Тикима, сын Забирру, добились особого могущества после того, как в битвах устранили с дороги различных своих соперников. Уатэ (сын Забирру) пал в битве против Мопа, так же как Эзо в битве со своим братом Тикима. Попутно надо упомянуть, что Янго, отец Япаты, чьи земли я проезжал южнее Мбому, является братом Забирру Их отец Нунге действительно держал еще в своих руках всю северную и западную области, в то время, как брат Нунге, Япати Большой (оба они были сыновьями Мабенге), в это время неограниченно управлял южными и восточными землями.

Мопа стал властвовать над землями, которыми управлял Ка-тамбур; владения же Тикимы (отца Земио) были ранее расположены дальше на восток, так как в то время акахле были еще единственными хозяевами в своей стране у Мбому. При жизни этих вождей в страну пришли нубо-арабы под предводительством Зибера. Азанде тщетно брались за оружие, в конце концов они стали вассалами захватчиков. Тикима, между тем, еще раньше расширил свои владения за счет распавшихся родов голо, сере и кредж. Сере (башир), зажатые на дальнем западе у Мбому между азанде, были к этому времени также покорены Янго, отцом Япаты, пока, наконец, Рафаи-ага, наемник Зибера, не полонил страну южнее Мбалу и не заставил ее платить дань. К завоеванию территории акахле, рассказывал Земио, его отца побудило сообщение одного раба о прекрасной стране, богатой пальмами и козами. Этот земной рай он тогда и обрел в военном походе. Акахле жили тогда тесно сплоченными и считали себя храбрыми, но все же позже они при помощи наемников Зибера были побеждены. К тому же на основной территории Баму было основано арабское селение.

После смерти отца Земио получил теперешнее владение, а его брат Уандо — соседний округ. Страна же к югу от Мбому еще раньше отошла к Сасе, брату Тикимы.

Я позволю себе также рассказать о методах моих путевых съемок и картографических работ, как я их проводил с начала и до конца путешествия. Я должен отметить, что картографические записи путешественников делаются самыми различными, более или менее целесообразными способами, к сожалению, довольно часто не с той предусмотрительностью, которая позволила бы, в случае смерти исследователя, легко обработать собранный материал специалистам картографам. Для своих письменных работ я взял с собой прочно переплетенные тетради в четверть и восьмую листа и толстые, в кожаных переплетах дневники.

Во время поездок я носил короткий пиджак без рукавов, так как они были бесполезны (от них только становилось жарче), с большим количеством карманов для часов, компаса, анероида, термометра, записной книжки и т. п. Материалом для нескольких таких пиджаков служила крепкая серая ткань. К моему дневному снаряжению в дороге относились также красные и синие карандаши. Я носил их так же, как инструменты, на шнурках, свисающих с пуговичных петель. Шнурки были разной длины, так что в руки без ошибки попадал нужный предмет.