Жюль Верн - История великих путешествий. Том 1. Открытие Земли

Однако Педро де лас Риос, новый наместник, присланный в «Золотую Кастилию» после смерти д'Авилы, запретил Альмагро вербовать добровольцев для этого «безрассудного предприятия» и отправлять их «на верную погибель». Он не только не помог Альмагро, но направил к острову Гальо корабль за Писарро и его спутниками. Такой исход предприятия отнюдь не улыбался Альмагро и Луке. Они уже понесли большие затраты и не намерены были отказываться от своих надежд, особенно после того, как Бартоломе Руису удалось захватить нескольких перуанцев. О богатстве этой страны можно было судить по их золотым и серебряным украшениям.

Оба компаньона поспешили послать своего доверенного к Писарро, предложив ему настаивать на продолжении экспедиции и отказаться от повиновения наместнику, тот, разумеется внял этим советам. Но напрасно он расточал соблазнительные обещания своим измученным, изголодавшимся спутникам. Когда прибыл корабль, посланный наместником, все они, за исключением двенадцати человек, покинули незадачливого конкистадора.

И вот с этими бесстрашными людьми, среди которых находились кормчий Бартоломе Руис и будущий историк завоевания Перу — Франсиско Ксерес, Писарро поселился вдали от берега на необитаемом острове, названном им Горгоной. Испанцы провели там семь долгих месяцев, терпеливо дожидаясь обещанной помощи от Альмагро и Луке. Жили они впроголодь, питаясь рыбой, моллюсками и съедобными кореньями.

Наконец, под влиянием настойчивых просьб Альмагро и единодушного протеста испанских колонистов, требовавших оказать помощь людям, все преступление которых состояло в упорном преследовании поставленной цели, Педро де лас Риос согласился отправить на остров Горгону небольшое судно с приказом привезти в Панаму Писарро и его спутников. Чтобы Писарро не использовал в своих интересах это судно, на его борту не было ни одного солдата и никакого военного снаряжения.

Когда корабль прибыл на Горгону и капитан огласил приказ наместника, все тринадцать авантюристов, забыв о своих лишениях, стали уговаривать приехавших за ними матросов отправиться к берегам Перу за богатой добычей. Уговоры подействовали. Писарро завладел кораблем и, вместо того чтобы вернуться в Панаму, направился с двумя десятками испанцев в южном направлении, вдоль берега нынешнего Эквадора, пока не пересек залива Гуаякиль и не достиг затем перуанского города Тумбеса, расположенного под 3 южной широты. Там испанцы увидели великолепный храм и дворец, принадлежащий инкам, правителям страны.

Страна была густо заселена и земля хорошо обработана; но что особенно восхитило испанцев и заставило их думать, что они наконец открыли то самое «Золотое царство», о котором ходило столько разноречивых слухов, — так это изобилие золота и серебра. Драгоценные металлы шли здесь не только на изготовление украшений и предметов роскоши, но и на выделку всевозможных сосудов и домашней утвари.

Посланные внутрь страны Педро де Кандиа и Алонсо де Молина привезли сведения, от которых все участники экспедиции пришли в восторг. Перуанцы радушно встретили белых людей, охотно показали им свои просторные каменные дома и угостили вином из золотых и серебряных кубков. Особенно поразили испанцев «маленькие верблюды» — ламы. Писарро приказал достать для него несколько золотых сосудов и две-три пары лам. Затем он завлек к себе на корабль двух туземцев, чтобы выучить их испанскому языку и при следующем посещении страны воспользоваться ими в качестве переводчиков. После этого конкистадор отправился дальше на юг, встречая повсюду такое же гостеприимство и доверчивое отношение жителей, как и в Тумбесе. Вместе с тем он все более и более убеждался в невозможности покорить эту могущественную страну теми слабыми силами, которыми он располагал. Достигнув 8° южной широты, где позднее был основан город Трухильо, Писарро вынужден был повернуть обратно и после восемнадцатимесячного плавания прибыл со своими спутниками в Панаму, где их считали давно погибшими.

Прошло свыше трех лет с тех пор, как Писарро предпринял первую попытку проникнуть в Перу. Неудачные экспедиции вконец разорили его компаньонов Луке и Альмагро. Писарро ничего не оставалось, как еще раз обратиться за помощью к наместнику. Но Педро де лас Риос был по-прежнему непреклонен и запретил вербовать в Панаме добровольцев. Горя желанием приступить к завоеванию вновь открытой страны, Писарро решил добиться аудиенции у самого Карла V. Он занял необходимую для поездки сумму и в 1528 г. отправился в Испанию, надеясь заинтересовать короля перуанскими золотыми изделиями, шерстяными тканями и не виданными в Европе ламами.

Нелегко ему было добиться аудиенции у Карла V. Расписав королю в самых соблазнительных красках страну, которую предстояло завоевать, Писарро после долгих хлопот получил от него в качестве поощрения за свои труды звание наместника, военачальника, должность главного судьи, дворянский герб и пожизненную пенсию. Кроме того, он выговорил также награды и титулы для обоих своих компаньонов и для всех остальных участников экспедиции.

В ведение Писарро переходила обширная территория с точно не обозначенными границами, названная Новой Кастилией и примыкавшая к Панамскому наместничеству. Это высокое назначение ровно ничего не стоило Карлу V, так как Писарро сам же и должен был завоевать свое право называться наместником, а жалованье ему разрешено было отчислять из «доходов страны», то есть из будущей добычи. Несмотря на то, что Писарро не получил никакой значительной субсидии, он принял на себя обязательство навербовать за полгода двести пятьдесят человек и снабдить корабли вооружением и припасами.

Фактически помощь испанского правительства выразилась только в милостивом разрешении конкистадору предпринять на свой страх и риск завоевание Перу и приобщить завоеванную страну к испанским владениям.

Закончив переговоры в правительственных учреждениях, Писарро отправился первым делом в свой родной город Трухильо (в области Эстремадура). Здесь он завербовал в состав экспедиции четырех родственников: трех сводных братьев по отцу — Эрнандо, Гонсало и Хуана — и брата по матери Франсиско де Алькантара, человека, ничем себя впоследствии не проявившего. Потом Писарро объехал всю Эстремадуру, стараясь набрать добровольцев, которые, однако, не шли толпами на его зов, несмотря на щедрые посулы будущих наград и титулов.

Наконец в начале 1530 г. Писарро вернулся в Панаму, где сразу же столкнулся с новыми неожиданными осложнениями и трудностями. Диего де Альмагро видел в нем теперь не союзника, а соперника. Если Эрнандо де Луке королевским указом назначался епископом Новой Кастилии, то для Альмагро, честолюбие и способности которого были хорошо известны, Писарро выхлопотал только дворянское звание, денежную награду — жалкие пятьсот дукатов — и начальство над еще не существующей крепостью в Тумбесе. Альмагро, потративший в более ранних путешествиях все, что он имел, остался недовольным той незначительной долей, которую ему предложили, и отказался принять участие в новой экспедиции, пожелав организовать таковую за свой счет. Нужна была вся ловкость Писарро, поддержанная обещанием уступить компаньону должность adelantado [137] [137] Губернатор пограничной провинции ( исп .). , чтобы успокоить Альмагро и заставить его согласиться возобновить прежний союз.