Татьяна Седова - Художественные музеи Бельгии

Благодаря активным международным связям антверпенская школа оказывается втянутой в атмосферу тенденций и проблематики других художественных школ Европы, в особенности же итальянской, которая оказывает на нее существенное влияние. Но серьезные политические события прерывают блистательный расцвет города. В 1585 году он был захвачен испанскими войсками под предводительством Александра Фарнезе, устье Шельды оказалось в руках голландцев. Разоренный войной и отрезанный от моря, Антверпен, в начале XVII столетия, по словам современника Рубенса, представлял собой «большой город и большую пустыню». Мюнстерский мир 1648 года закрепил для него отъединение от моря до 20 апреля 1796 года, когда после завоевания Бельгии и Голландии Французской республикой первый морской корабль вошел в его порт. После Ватерлоо Бельгия оказалась в составе Голландского королевства и Шельда снова была закрыта для Антверпена. Полное освобождение порта произошло в 1863 году. С тех пор он снова стал международным торговым и транспортным узлом.

Приближаясь к городу, можно видеть, как высоко над городом подымается 123-метровая готическая башня собора Богоматери, который строился с XIV по XVII век. Город бережет постройки средневековых корпораций, многовековые частные дома находятся под охраной. Один из распространеннейших типов музея в Бельгии — частная коллекция, ставшая музеем. Ярким примером такого типа музейного собрания может служить в Антверпене так называемый Музей Майер ван ден Берг.

Музей Майер ван ден Берг. Интерьер.

Очарование этой частной коллекции заключается не только в том, что она несет отпечаток вкуса и характера ее собирателя, страстного любителя искусства, но и в том, что она расположена в старинном патрицианском доме XV века с темными дубовыми панелями по стенам, с резными дверями, многопереплетчатыми окнами, узкими винтовыми лестницами. Интимный, частный характер музея вы сразу ощущаете в экспозиции, в произвольной развеске картин, так, как это заблагорассудилось сделать когда-то его владельцу. Картины размещены иногда очень близко одна от другой и всюду, даже на лестнице. Школы перемешаны, эпохи соблюдены довольно относительно. Но тем не менее в этом отступлении от правил научной периодизации, от принципов хронологической группировки в показе произведений искусства есть своя прелесть. К наслаждению, которое вызывает произведение искусства при осмотре, примешивается особое удовольствие от общения со своеобразным вкусом создателя собрания. Невольно рассмотрение всей коллекции сопровождается также оценкой его эстетических и художественных взглядов, видишь, где он ошибся в выборе и где был безупречен в нем. Его душа, склонности, характер постепенно обрисовываются по мере того, как все больше знакомишься с тем, что он любил и ценил.

Фриц ван ден Берг скончался сорока трех лет в 1901 году. Его мать, желая сохранить память о сыновнем увлечении, подарила его коллекцию городу Антверпену. В свою очередь, городские власти сохранили в неприкосновенности это выдающееся собрание, превратив его в доступный всем музей. Ван ден Берг начал коллекционировать с юности, с увлечения древними монетами. Но его интересы распространились со временем на живопись и скульптуру, затем на старые рукописи, произведения прикладного искусства. Более всего ван ден Берга привлекали средневековье и эпоха Возрождения в Нидерландах. Его тонкой душе, склонной к сложным эмоциональным переживаниям, было чуждо искусство уравновешенное и гармоническое. Он предпочитал своеобразных мастеров, ищущих на свой лад воплощения жизни в искусстве, высоко ценил воображение, причудливую фантазию в их творчестве, иногда наивную бесхитростность, — словом, все то, что далеко от правил и догм, выработанных устоявшимися традициями школы. Произведения скульптуры представлены в его собрании в чрезвычайном разнообразии материалов и техник: вырезанные из дерева, алебастра, мрамора, слоновой кости, вылитые из бронзы. Богатейшее собрание кружев, вышивок, тканей, фаянса и фарфора, шпалер великолепной старинной работы вызывает восхищение посетителя изумительным подбором, редкой красотой рисунка и цвета. Все сокровища его коллекции были собраны за двадцать один год (с 1880 по 1901 г.).

Одним из ценнейших экспонатов этого великолепного собрания является алтарный триптих, выполненный неизвестным мастером круга Мельхиора Брудерлама, видного нидерландского живописца. Брудерлам родился в Ипре, с 1381 по 1409 год был придворным художником графа Фландрского в Генте и герцога Бургундского в Дижоне. С 1390 по 1395 год работал в Париже. Для Дижона создал живописные створки скульптурного алтаря, вырезанного из дерева Жаком ван Барзе и предназначавшегося для Картезианского монастыря в Шанмоле. Влияние Брудерлама широко распространилось во Фландрии. У него появились подражатели. Алтарь в Музее Майер ван ден Берг несет следы влияния как стиля Брудерлама, так и парижской школы того времени. Установить имя художника до сих пор не удалось ни одному ученому.

Одна из створок посвящена теме «Рождества Христа», другая — изображает св. Христофора, третья — «Воскресение». Плоскостная трактовка фигур сочетается в алтаре с удивительной культурой рисунка и линейного ритма. Условность изображения пейзажа в обратной перспективе неожиданно нарушается перспективно правильно нарисованным столиком с несколькими предметами. Трогательная человечность чувствуется во взаимоотношениях людей, в той бережности, с которой повитуха касается младенца, в спокойном взгляде Марии, следящей за работой Иосифа. Легендарное предание, сохранившееся в апокрифических текстах, рождественских песнях и мистериях в Нидерландах, рассказывает о том, что, когда родился младенец Христос в хлеву в Вифлееме, его родители были в крайней нужде, ребенка не во что было завернуть, спрятать от холода. Тогда Иосиф снял чулки и из них сделал пеленку для новорожденного, которая как «реликвия» хранилась в Аахене и была около 1400 года целью паломничества верующих. Этот момент и воспроизведен в картине. Голенький ребенок дрожит от холода в плетеной колыбельке. Иосиф разрезает чулок ножом. Правда, богоматерь возлежит на ковре, накрытая широким голубым плащом, но это не смущает художника, с увлечением передающего трогательную заботливость о младенце старого Иосифа. Образ Марии воплощает самые высокие христианские добродетели — Веру, Надежду и Милосердие. Синий, зеленый и красный цвета ее одежд выражают это символическое содержание.