Митчелл Зукофф - Затерянные в Шангри-Ла

На этот раз десантники не стали пользоваться такими удобными прокладками «Котекс».

КОГДА ПЕРВАЯ РАДОСТЬпосле обнаружения выживших в авиакатастрофе прошла, полковник Элсмор и его подчиненные задумались над лучшим способом освободить Шангри-Ла от американского военного присутствия — а потом и от кинорежиссера, нанятого голландским правительством. ЕСТЕСТВЕННО, ЧТО ОСНОВНЫМ ПРИОРИТЕТОМ ЛЮБОГО ПЛАНА ОСТАВАЛАСЬ БЕЗОПАСНОСТЬ. ОТ ПРИНЯТОГО РЕШЕНИЯ ЗАВИСЕЛИ ПЯТНАДЦАТЬ ЖИЗНЕЙ. И ДАЖЕ БОЛЬШЕ, ПОСКОЛЬКУ РИСКОВАЛИ ТАКЖЕ ПИЛОТЫ, ЧЛЕНЫ ЭКИПАЖА И ВСЕ, КТО ПРИМЕТ УЧАСТИЕ В ОПЕРАЦИИ. Кроме того, от успеха или неудачи спасательной операции зависела личная и профессиональная жизнь самих ее организаторов. Для них люди, оказавшиеся в долине, были не просто солдатами, а, в первую очередь, товарищами по оружию. Чувствовали они ответственность и за Алекса Канна. Они знали, как работает военная машина: история о Шангри-Ла получила такую известность, что ее трагическое завершение в силу плохого планирования стоило бы организаторам спасательной операции очень дорого.

Элсмор и его подчиненные обсудили множество вариантов, отвергая один за другим как непрактичные, нелогичные, невозможные или изначально обреченные на неудачу. Вертолеты, гидропланы, десантный корабль и наземный переход были отвергнуты сразу. Затем рассматривалась возможность забросить в долину строительный батальон американского флота с небольшими бульдозерами, чтобы те построили временную взлетную полосу. Этот план был отвергнут, когда Элсмор решил, что посадка и взлет транспортного самолета в условиях высокогорья вполне могут превратиться в повторение трагедии «Гремлин Спешиэл».

После этого обсуждалась возможность использования небольшого самолета «Л-5 Сентинел», который летчики любовно называли «летучим джипом». Эти самолеты использовались для разведки и перевозки раненых. «Л-5» не требовал длинной полосы, то есть он вполне мог приземлиться на ухабистую поверхность долины, и тогда строить полосу не пришлось бы. Но и у этого плана оказались свои недостатки.

Во-первых, перелет от Голландии до Шангри-Ла занял бы у «сентинела» три часа. За это время самолет израсходовал бы все горючее. Бочки с керосином пришлось бы сбрасывать в долины с парашютами, иначе самолет не смог бы вернуться. Но каждый самолет мог взять на борт только пилота и еще одного пассажира. Следовательно, пришлось бы совершить пятнадцать перелетов, и каждый из них был бы связан с риском. И все же окончательно отказываться от этого плана не стали.

Пока Элсмор оценивал все «за» и «против» использования «сентинелов», над планом спасательной операции работал настоящий специалист: лейтенант Генри И. Палмер из Батон-Руж, штат Луизиана. Палмеру был тридцать один год, и у него имелся солидный опыт полетов на «сентинелах» и других легких самолетах. Он служил неподалеку, на тропическом острове Биак близ северного побережья Новой Гвинеи.

Элсмор отправил Палмера пролететь над Шангри-Ла на бомбардировщике «Б-25», чтобы лично оценить ситуацию. Палмер сразу же понял, что использовать «сентинел» не удастся. Он предложил другую идею — и другой тип летательных аппаратов. Как и «сентинел», он был приспособлен для приземления в условиях короткой полосы и даже ее отсутствия. Но Палмер считал, что именно этот аппарат сможет преодолеть горы с пассажирами на борту. Кроме того, ему не нужно было горючего.

Вернувшись в Голландию, Палмер отправился в штаб и попросил дать ему грифельную доску. Мелом он изобразил нечто такое, что можно было принять за детский рисунок: самолет-буксировщик и самолет-малыш, связанные пуповиной.

Палмер объяснил, что он изобразил безмоторный самолет, который запускается с двухмоторного самолета-буксировщика. Лейтенант Генри И. Палмер только что выполнил одно из самых необычных заданий в истории военных планеров.

ПЕРВЫЙ БЕЗМОТОРНЫЙ полет совершил Икар — но закончился он печально: крылья расплавились от солнечного жара, и незадачливый воздухоплаватель рухнул в море. Пилоты военных планеров — особая каста летчиков — считали Икара своим талисманом. Их летательные аппараты казались специально приспособленными для экстренных посадок. Говоря словами Уильяма Уэстморленда: «Во время Второй мировой войны они были единственными пилотами, не имевшими ни моторов, ни парашютов, ни второго шанса».

Братья Райт и другие пионеры воздухоплавания экспериментировали с планерами, прежде чем перейти к аппаратам с моторами. Но после триумфа братьев Райт на «Китти Хок» о планерах почти забыли — все внимание переключилось на самолеты. В начале XX века планеры использовались только в спортивных целях. Энтузиасты соревновались друг с другом, устанавливая рекорды дальности и скорости полета. Любители планеров строили крупные аппараты, способные нести несколько пассажиров и преодолевать большие расстояния с помощью самолетов с моторами.

В 30-е годы лидером в планерной технологии стала Германия. Отчасти это объяснялось тем, что после поражения в Первой мировой войне стране было запрещено иметь моторизованный воздушный флот. Гитлер пренебрег этим запретом в 1935 году, но он не забыл о немецких пилотах планеров. Его генералы рассматривали возможность использования планеров во время войны. Немецкие инженеры строили планеры, которые напоминали небольшие самолеты без моторов. Такие аппараты могли нести пилота и девять солдат или тонну снаряжения. Они могли приземляться на неровных поверхностях в самом центре боевых действий. Им не нужны были ухоженные взлетные полосы, как для самолетов. Нацисты высоко оценили способность планеров отделяться от самолетов-буксировщиков во многих милях от точки назначения. Отделившись от самолета, планеры летели совершенно бесшумно.

Возможность испытать свои бесшумные военные летательные аппараты представилась немцам в мае 1940 года, за девятнадцать месяцев до вступления в войну Соединенных Штатов. Польша уже пала, и Гитлер хотел триумфально пройти через Бельгию, чтобы атаковать Францию. От Парижа его отделяла мощная бельгийская крепость Эбен-Эмаэл, которая находилась на германо-бельгийской границе. Недавно построенная крепость имела мощные подземелья и могучие стены. Она казалась почти неприступной. При традиционных методах ведения войны крепость могла обороняться несколько недель. И даже если бы бельгийская крепость сдалась, долгая и дорогостоящая битва окончательно подорвала бы надежды нацистов на блицкриг и лишила бы вторжение элемента неожиданности. Заметно облегчило бы задачу использование вертолетов, но шум моторов и лопастей винтов предупредил бы защитников крепости о предстоящей атаке. То же самое относилось и к самолетам с десантниками — предупрежденные бельгийцы попросту расстреляли бы десантников, пока те беспомощно висели в воздухе на своих парашютах.