Соломон Шульман - Австралия — Terra Incognita: Когда звери еще были людьми

Наряду с первопроходцами, имена которых высечены золотыми буквами в истории австралийских открытий, не менее легендарными фигурами стали и скваттеры — «принцы шерсти и лорды сала» — скотоводы, осваивавшие дикие районы страны [17] В австралийском сленге скваттерами называли людей, которые нелегально захватывали пустующие земли далеких северных территорий и приспосабливали их под скотоводческие фермы. Чаще всего это были бывшие каторжане, выходцы из Британии. Нередко на гигантских пустынных пространствах северной Австралии — размером с европейские княжества — они были единственными европейцами. Многие из них в дальнейшем превратились в крупных лендлордов, владельцев богатейших животноводческих ферм. . Уже через несколько лет после того, как Джон Стюарт пересек континент и дошел до Дарвина, молодой скваттер Томас Гамильтон проделал почти тот же путь в три тысячи километров, перегнав стадо крупного рогатого скота через всю страну с юга на север. Переход этот занял около двух лет и, что было самым ошеломляющим, прошел почти без потерь.

Другие известные скваттеры тоже совершали подобные переходы, перегоняя стада по маршрутам, которые раньше их прошли только исследователи-первопроходцы. Ничто не могло остановить их — ни засуха, ни дикая пустыня, ни недружелюбно настроенные племена аборигенов. Рекордом стал переход Вили Макдональда в 1886 году. За три года и три месяца он прошел со своим стадом 5600 километров.

Во времена освоения континента и проникновения переселенцев в засушливые районы профессия скотовода, как никакая другая, играла ключевую роль в развитии Австралии. Образ настоящего австралийского парня, лихо скачущего на лошади и не менее лихо пьющего виски, стал героическим.

И хотя над ним не сиял тот романтический ореол, которым был отмечен американский ковбой — прославленный герой Дикого Запада, культовая фигура Америки, — тем не менее австралийский скваттер символизировал реальную Австралию. Он был человеком, закаленным в условиях самого засушливого континента планеты, и был способен выживать в экстремальных ситуациях. Его жизнь волновала воображение мальчишек и казалась полной романтики и приключений.

Естественно, что в настоящее время погонщик на лошади — фигура уходящая. На смену ему пришла механизация с легкими фермерскими самолетами и вертолетами. Количество людей, владеющих экзотической профессией «ковбоя», уменьшилось. Но тем не менее пока еще они есть, особенно в северных районах Австралии, где надо уметь выдерживать многие часы в седле и месяцы одинокой жизни на далеких пастбищах, при засухах, пожарах, наводнениях, которые здесь нередки.

И еще одна забота ложилась на скваттера — уберечь скот от воровства. Как бы это ни казалось странным, но в стране, где традиционно не запираются двери фермерских домов, до сих пор не умер такой род занятий, как угон скота — нечто среднее между криминалом и забавой.

Истоки его восходят к каторжным временам, когда воровство было широко распространено. В то голодное время украсть и съесть овцу в глазах людей не считалось преступлением, не говоря уж о том, что аборигены, как уже отмечалось, охотились на «шерстяных кенгуру», не задумываясь о том, кому они принадлежат. Поэтому в прошлом воровство скота не очень-то порицалось обществом. В какой-то степени это сохранилось и до наших дней [18] Если провести параллель с российской ментальностью, то это как отношение россиян к пьянству: «Ну выпил человек, с кем не бывает?!» .

Самый крупный в истории Австралии угон произошел в 1870 году. Человек, совершивший этот «подвиг», был колоритной личностью. Звали его Харри Редфорд. Он и четверо его друзей угнали с одной из ферм Восточной Австралии стадо в тысячу голов. Прогнав его 2500 километров через пустыню, они привели его в Южную Австралию, где намеревались продать животных.

Редфорда поймали, однако суд присяжных, симпатизировавший ему, признал его невиновным. Впоследствии он основал животноводческую станцию и стал уважаемым скотоводом.

Пройдут десятилетия, и подобные животноводческие станции Центральной и Северной Австралии разрастутся до размеров небольших государств, занимая сотни тысяч гектаров пастбищ. Так, например, станция «Скот Крик-Виллеру» на севере страны, владельцем которой в настоящее время является султан государства Бруней, занимает территорию большую, чем у самого Брунея, и кормит все его двухсоттысячное население.

Родео

И еще одним увлечением, перешедшим в традицию, болеют скотоводы Австралии — родео. Как когда-то — во времена первых поселенцев — из наволочки, набитой тряпьем, которую, развлекаясь, гоняли по поляне парни, родился сегодняшний австралийский футбол с продолговатым в виде яйца мячом, так же когда-то, где-то в мексиканских прериях родилось родео — скачки на диких неоседланных мустангах и быках. Со временем эта забава из Мексики перекочевала на Дикий Запад Северной Америки, а затем и в Австралию.

В начале прошлого века на подобные зрелища здесь собирались многотысячные толпы. В те времена это действительно было состязание скотоводов, которые занимались этим спортом в свободное время. Сегодня это уже большой бизнес, в котором крутятся миллиарды долларов.

Открытие золота. Опустевшие города. Жизнь прииска. Пьянство. Женский вопрос. Сказочная Лола Монтез. У истоков австралийских традиций

В 1849 году в Калифорнии было найдено золото, и волна энтузиазма прокатилась по миру, достигнув берегов Австралии. Новость начала волновать воображение. Желание схватить за хвост госпожу удачу овладело умами небольшой компании австралийских парней. Они отчалили от родных берегов, чтобы попытать счастья в другой части света — Америке. Найдут они золото или нет, это еще неизвестно, но парни собирались весело провести время.

Среди этой веселой компании находился молодой человек, кузнец, которого звали Эдвард Харгрейвс, англичанин по происхождению. Харгрейвс жил в местечке Батурст, неподалеку от Сиднея. Не имея никакого понятия о геологии, он тем не менее был человеком наблюдательным и заметил, что почвы на золотых приисках Калифорнии напоминают почвы его родного городка. И если в Калифорнии это означало присутствие золота, то почему бы не предположить, что золото есть и там?!

Не поделившись ни с кем своими мыслями, Харгрейвс поспешил обратно в Сидней, чтобы проверить возникшую догадку. Он оказался прав. Батурст располагался прямо на золотой жиле. А через несколько недель еще более богатое месторождение было открыто в местечке Балларат, в ста километрах от Мельбурна.