Соломон Шульман - Австралия — Terra Incognita: Когда звери еще были людьми

Вечером на месте заключения Ивана не оказалось, впрочем, как и бревна. Полицейские обнаружили его в близлежащем баре сидящим на этом самом бревне и весело распивающим с приятелями пиво. Завидев полицейских, он радостно пригласил их присоединиться. Цепь была снята, и пирушка продолжилась до ночи…

Приключения Русского Джека с восторгом пересказывались жителями этих мест. Особое внимание привлекала его огромная одноколесная тачка. Он возил на ней провизию, брезентовые мешки с водой, инструменты и другую поклажу. Если его товарищи выбивались из сил, он вез и их пожитки, а иногда и они сами садились в тачку. Иван шутил, что любит пассажиров, с которыми можно поболтать и покурить.

Иван лихо кайлил сухую землю, ловко закладывал шурфы, кое-что добывал, но богачом не стал. Он был суеверен, часто говорил о старичке, который является ему во сне и сообщает о новых месторождениях золота. Эти предсказания несколько раз даже сбывались, но каждый раз Иван не попадал туда вовремя. Один из таких случаев стал знаменитым. Русский Джек спешил в административный центр для того, чтобы первым сделать заявку на золотоносный участок. По дороге он встретил старателя, тяжело поранившего ногу. Джек посадил его в тачку и повез в пункт, где ему могли оказать помощь. Место это находилось за много миль в противоположном направлении, а идти надо было под палящим солнцем. Раненый был спасен, но подать заявку Иван опоздал…

Этот альтруистический поступок был настолько нехарактерен для того времени, что австралийцы его не забыли и через 100 лет поставили Ивану памятник…

Незадолго до смерти Иван приобрел участок земли на берегу реки. Он сам расчистил его, срубил огромные деревья, перетащил стволы и соорудил себе дом. Развел фруктовый сад. Мимо его фермы проходила дорога. Дилижансы стали останавливаться у него и менять лошадей, а путешественники могли закусить лепешками, мясом и напиться чаю…

Конечно же, в этой романтической истории немало преувеличений и народного фольклора, но дух времени она передает точно.

Остров-тюрьма. Разбойники. Самый пуританский штат Австралии. «Люди дна». Рынок «черных птиц»

Если вы недавно поселились в Австралии, и ваш английский язык еще недостаточно хорош, и, разговаривая с австралийцем, вы извинитесь перед ним за свое иммигрантское произношение, то он обязательно ответит: «Не волнуйтесь, все мы здесь иммигранты».

И это верно. Разница лишь в том, что одни являются иммигрантами в пятом-шестом поколении, а вы иммигрант в первом поколении. Но пройдут годы, и не исключено, что когда-нибудь ваш правнук так же успокоит новоприбывшего: «Не волнуйтесь, все мы здесь иммигранты».

Как уже говорилось, 7 февраля 1788 года, стоя на берегу Сиднейской бухты, первый губернатор Нового Южного Уэльса капитан Артур Филлип пообещал только что прибывшим с ним каторжанам всадить хороший заряд дроби в задницу любого недоумка, который будет хамски приставать к женщинам и тем нарушать моральные устои новой колонии. Так торжественно было провозглашено открытие Австралии — классической страны иммигрантов.

Хотя это не совсем точно. Торжественно была открыта не Австралия как таковая, а лишь первая британская колония на австралийском материке — Новый Южный Уэльс.

К первой половине XIX века на австралийском континенте уже возникло шесть британских колоний: Новый Южный Уэльс со столицей Сидней, Тасмания (столица Хобарт), Западная Австралия (столица Перт), Южная Австралия (Аделаида), Виктория (Мельбурн) и Квинсленд (Брисбен).

В то время во всем Лондоне не нашлось бы ни одного владельца отеля, который предоставил бы ночлег человеку, прибывшему с Земли Ван-Димена, как до 1854 года именовался остров Тасмания. Эта Земля считалась последним кругом ада. На всякого прибывшего оттуда смотрели как на отъявленного головореза.

Первое поселение на острове Тасмания было основано в 1803 году. В течение ряда лет этой колонией управляли не британские законы, а самосуд военной охраны. С провинившимися расправлялись «согласно здравому смыслу». Их секли плетьми, морили голодом и всячески издевались над ними. Заковывая одной цепью по пятьдесят-шестьдесят человек, их заставляли выполнять сизифов труд — бессмысленно перекатывать тяжелейшие бревна с места на место. Некоторые сходили с ума, другие в отчаянии бросались на охрану, после чего их тут же приговаривали к виселице. Некоторым удавалось бежать в леса. Они объединялись в банды, грабя, убивая, мародерствуя. Тасмания была местом, одно упоминание о котором наводило на людей ужас.

Тасманийская история хранит в памяти имена многих разбойников — бушрейнджеров, как их здесь называли. В списках наиболее запомнившихся — главарь банды Майк Хови, объявивший себя губернатором всей труднодоступной территории острова.

Майк был колоритной личностью. Гигантская фигура, закутанная в шкуры кенгуру, длинная черная борода до пояса. Он походил на обитающего в горах монстра. Банда Хови грабила и убивала немилосердно. В жены себе Майк взял женщину из местного племени аборигенов. Не раз ее преданность и знание буша спасали его от смерти. Но однажды, когда полицейские преследовали Хови, беременная жена начала отставать. Чтобы избавиться от обузы, Майк выстрелил в нее. Женщина выжила и в отместку рассказала полиции, где находится убежище банды.

Если первое поколение австралийских бушрейнджеров являлось продуктом каторжной системы, то второе уже было продуктом самого общества, которое более чем терпимо относилось к грабежам и разбою. А особенно, как мы уже говорили, к воровству скота, которое никогда не считалось преступлением и даже прославлялось в песнях.

Среди второго поколения бушрейнджеров было уже немало «джентльменов», которые грабили почтовые кареты и банки, но наказывали всякого, кто посмел бы обидеть женщину.

Нэд Келли (1855–1880)

Если небогатый фермер покидал свой дом даже на много недель, то он все равно не запирал дверей, ибо был уверен, что из дома ничего не пропадет. Только иногда утомленный путник мог заварить там себе котелок чая или взять какую-то еду, на что он, конечно же, имел право, ибо сам хозяин никогда бы не отказал ему в этом [20] Кстати, этот обычай сохранился, и двери на отдаленных фермах не запираются по сей день. .

Если идеализация Робин Гудов была присуща беднейшим слоям во всем мире, то в Австралии она приняла чуть ли не мифологическую окраску. Последней наиболее запомнившейся разбойничьей фигурой был Нэд Келли, превратившийся сегодня в не меньшую знаменитость, чем капитан Кук. О нем написаны книги и музыкальные произведения, сняты фильмы, имеются даже музеи, рассказывающие о его жизни.