Ранульф Файнес - Вокруг света по меридиану

Самый длинный этап запланированного нами маршрута, примерно 1600 километров до Южного полюса вдоль нулевого меридиана, проходил по единственной оставшейся неисследованной области земного шара, и мы считали делом чести преодолеть это нехоженое пространство, принять этот главный вызов человеку в полярных областях; иначе говоря, как бы связать воедино подвиги пионеров Антарктики, Арктики и Северо-западного прохода с преодолением Сахары, Атлантики и Тихого океана в придачу.

В середине 70-х годов патриотизм уже не считался (открыто) достойной мотивировкой подобных мероприятий. Заявить об этом означало навлечь на себя мутную волну очернительства и даже презрения. Возможно, я родился слишком поздно, чтобы вписаться в схему представлений о том, что родина заслуживает того, чтобы жить, умереть, совершить что-то ради нее. Конечно, позднее можно было бы извлечь более осязаемые дивиденды из нашей экспедиции посредством научно-исследовательской деятельности в полярных областях (это становилось очевидным), однако первоначально единственной мотивировкой для нас было принять вызов как таковой.

Джордж Гринфилд дал нам ясно понять, что без благословения британского правительства мы не смеем даже надеяться на помощь научных станций в Антарктиде. А без такой помощи у нас очень мало шансов на успех. Поэтому следующий визит мы нанесли в Министерство иностранных дел. Так называемый Полярный отдел — подразделение латиноамериканского департамента — располагается неподалеку от моста Ватерлоо. Я надел свой серый в полоску костюм и нацепил старый полковой галстук, выудив его из груды шариков от моли. Джентльмен, которого мне предстояло увидеть, следил фактически по собственному усмотрению за соблюдением британских интересов к северу и к югу от соответствующих полярных кругов. Некогда он был биологом и, независимо от своего дипломатического поста, являлся ведущей фигурой в антарктических кругах благодаря своей прошлой деятельности в «Топографической службе зависимой территории Фолклендских островов» (ныне — Британская антарктическая экспедиция). Он прямо заявил, что я попаду в Антарктиду, а тем более пересеку ее только через его труп.

Эта встреча, как я думаю теперь в ретроспективе, окончательно разрешила мои сомнения по поводу намерений добиваться осуществления нашего предприятия. Истэблишмент бросил мне перчатку. Как выяснилось впоследствии, кроме вышеупомянутого господина, многие ученые мужи, имевшие отношение к моей проблеме, блокировали наши усилия на каждом повороте дороги. Ему было хорошо известно, куда я обращусь, с кем мне придется говорить, и поэтому он не тратил времени даром, «замолвив» за меня словечко в этих сферах.

В течение последующих четырех лет мы были вынуждены биться головой о каменную стену бюрократии. Однако, как говорится, ученье и труд все перетрут — и мы пробились. Упомянутый джентльмен из Министерства умер через пять лет после нашего интервью.

Когда стараешься заболтать собеседника, лучше иметь в виду твердо назначенные сроки. Тогда спонсоры перестают думать, что вы строите воздушные замки. Конечно, мы не могли сдвинуться с места через год. Однако через два — вполне возможно. Поэтому к началу 1973 года у нас уже имелись планы на сентябрь 1975 года. В этом году Королевская гринвичская обсерватория отмечала свое трехсотлетие, и мы, понимая, что это хороший повод, посетили ее. Из-за сильного загрязнения воздуха небеса над Гринвичем не пригодны больше для наблюдения за светилами, поэтому обсерватория переехала вместе со всем имуществом, включая телескоп Ньютона, под чистый небосвод Суссекса, в просторные помещения замка Херстмонсё.

Мое полное имя Твислтон-Уайкхэм-Файнес, и я считаю его довольно неуклюжим, но когда речь пошла о встрече с директором обсерватории, я понял, что генеалогия не принесет тут вреда, потому что этот человек живо интересовался местной историей. Еще в 1066 году мой предок, граф Ёсташ де Булонь, был назначен перед атакой вторым номером к Вильгельму Завоевателю. Король Гарольд, защищавший позицию под Гастингсом, был исключен из борьбы норманской стрелой, поразившей его в глаз, и кузен Ёсташ не

упустил своего шанса — согласно изображению на гобелене Байё, он снес с плеч королевскую голову мощным взмахом своего топора. Вильгельм был очень благодарен, и семейство Финнов (Файнесов) стало процветать. Позднее, пять столетий спустя, Файнесы выстроили замок Херстмонсё.

Таким образом, нынешний обитатель замка согласился связать деятельность своей обсерватории с нашей экспедицией.

Сколько же времени займет кругосветное путешествие протяженностью 37000 миль? Ведь достичь обоих полюсов можно только тогда, когда там будет соответствующее лето, а провести лодку Северо-западным проходом возможно лишь в середине июля, когда там взламывается паковый лед, вот почему эти три фактора, так сказать, регулировали наше расписание.

Если мы отправимся на юг в сентябре, то достигнем Антарктиды в январе, т. е. как раз вовремя, чтобы создать базовый лагерь для зимовки (конец первого года), и таким образом быть готовыми выступить в ноябре, когда станет заметно теплее. В случае удачи мы вышли бы к Тихому океану и добрались до устья Юкона к середине июля, т. е. тоже вовремя, чтобы провести вторую зиму уже в Канаде (конец второго года). Затем в марте, как только потеплеет, мы начали бы пересекать Арктику. Если удача будет с нами и далее, в первых числах сентября мы вернемся в Англию. Так завершится третий год экспедиции.

Только бы повезло, о удача! Однако уже со старта нам придется планировать НЕУДАЧУ и заранее внести поправку в наши планы — предусмотреть еще год на зимовку в Антарктиде и повторную попытку пересечь этот континент. Так, на всякий случай. Захватите с собой зонтик — и дождя не будет. Всем это известно. Лучше запланировать худшее — и тогда мы наверняка уложимся в три года.

К тому времени, когда масштабность нашего предприятия стала очевидностью (по мере усвоения нами все большего количества информации), мы провели практически в бездействии еще год. Мы напоминали катящиеся по склону холма камни. Проделав часть спуска вниз и уразумев, что холм этот, скорее всего, настоящая гора, подножия которой еще не видать, мы тем не менее не собирались сдаваться и останавливаться на полпути.

В течение первого года мы снимали квартиру в полуподвальном помещении в Эрлз-Корте на задворках станции метро. Полуподвал этот напоминал скорее пещеру, где было слишком шумно.

«Нам нужен оффис с отдельным бесплатным телефоном, — сказала Джинни. — Здесь у нас просто ничего не получится. Расходы на телефонные разговоры и почтовые отправления обескровят нас».