Ранульф Файнес - Вокруг света по меридиану

Джинни и Бози уехали из Ванкувера на север по аляскинской магистрали в Доусон, чтобы оборудовать радиобазу. Симон остался в Ванкувере, чтобы «подобрать все концы», прежде чем самому присоединиться к Джинни.

Во все времена лишь чуть более десятка экспедиций успешно преодолевали Северо-западный проход в обоих направлениях. Все они использовали суда с защитой для экипажа от непогоды, и каждая из них потратила в среднем три года, чтобы пройти весь маршрут, так как паковый лед, который осаждает узкий проход у самого берега, делает плавание практически невозможным, за исключением нескольких недель, и так из года в год. Там напрасно ожидать взламывания льда раньше середины июля, даже если 1981 год и окажется весьма благоприятным. Вероятнее всего, лед сформируется снова на поверхности моря уже к первым числам сентября, что давало нам максимум шесть недель для того, чтобы пройти пять тысяч километров по усеянному плавающими полями и накрытому туманом океану.

Мы миновали Алеутские острова и шли дальше на север по Берингову морю; я бродил по судну, стараясь обуздать обуревающие меня опасения. Мы желали бы добраться до устья Юкона к 27 июня, однако нам упорно мешали встречные ветры — казалось, что мы будем ползти так целую вечность. 29 июня мы находились все еще более чем в 200 километрах от цели, борясь с 6-балльным северным ветром, испытывая сильную килевую качку на глубинах всего в двадцать два метра. Однажды нам пришлось остановить главный двигатель на полчаса, чтобы устранить какую-то протечку топлива; это еще больше усилило мое нетерпение.

Изучение обстановки еще в Англии указывало на то, что судно сможет подойти к устью Юкона всего на 17 километров, чтобы не сесть на мель, образованную речными наносами, но когда мы стали сближаться с побережьем, обнаружилось, что эта информация не соответствует действительности. К вечеру 30 июня эхолот показал, что под килем всего около 3 метров воды, покуда мы шли к берегу, преодолевая сопротивление десятиузлового ветра, хлеставшего нас по зубам. За 25 километров до берега Эдди промерил глубину ручным лотом, когда мы стали на якорь в восемь часов вечера. Под килем оказалось всего 1,8 метра.

Мне не терпелось высадиться как можно скорее, поэтому на следующий день мы спустили на воду две надувные лодки, несмотря на то что находились все еще в 25 километрах от устья, а ветер ерошил отвратительные волны.

Лодки высоко подпрыгивали у подветренного борта «Бенджи Би», когда мы грузили их. Брин Кемпбелл из «Обсервера» должен был пойти с нами по Юкону и тоже, как и мы с Чарли, надел прорезиненный штормовой костюм.

Попрощавшись с командой, мы отвалили от борта и направились по рваным волнам к берегу, который даже на мгновение не могли увидеть из-за вздымающихся вокруг гребней. Очень скоро «Бенджи Би» сократился на наших глазах до размера точки, однако низкие, однообразные приречные равнины Юкона все еще не показывались.

После часа такой возни в волнах я заметил впереди белые буруны, и сразу же мне вспомнился первый день канадской экспедиции десять лет назад. Брин Кемпбелл был тогда в лодке вместе со мной и уже через час после отплытия чуть было не утонул — его сшибло за борт ветвью плавающего дерева и закружило в водовороте вместе с бревнами. Как известно, история любит повторяться.

Брин начал путешествие в моей лодке. Однако, когда нас оказалось двое, мне стало трудно управлять ею и работать с компасом. Я подрулил поближе к Чарли, и Брин перебрался к нему. Брин так описал последовавшие затем несколько минут.

Волны стали рассыпать гребни над нами, сильно ударяя в корму. Часто нас накрывало с головой, и я лишь гадал, хватит ли нам запаса плавучести. Я испытывал странные ощущения в теле. Однако когда мы увидели, как море швыряет лодку Рэна, как она исчезает в трехметровых провалах между волнами, то получили полное представление о том, насколько уязвимы были сами. Я повернулся, чтобы заговорить с Чарли, и ужаснулся — его тело словно висело в воздухе. Затем гребнем волны его перебросило через меня. Когда лодка опрокинулась, мне удалось вытянуть ноги из-под гребного вала и оттолкнуться как можно дальше от винта. Затем корпус лодки шлепнулся о воду рядом со мной.

Я находился в стороне от Чарли и Брина и начал подозревать, что такие отвратительные обстоятельства — результат налетевшего шквала. Толчея волн могла быть вызвана строением морского дна, над которым двигалась вода. Сильное течение в Юконе после продолжительных дождей и таяния снегов, неровное дно отмелей и восточное течение в Беринговом море, натыкающееся на них, по-видимому, и вызывали это кипение.

Волна, насыщенная речными отложениями, разбилась о мою лодку, налетев сзади. Другая хлынула через борт. Я не видел ничего, кроме пены и брызг. Я протер глаза, которые ломило от попавшей в них соли, и, когда оказался на вершине очередного вала, оглянулся назад. Мелькнуло что-то оранжевое, затем все пропало из виду, когда я грохнулся в очередной провал между бороздами волн. Следующий взлет длился дольше, и это позволило мне разглядеть, какой хаос творится у меня за кормой. Лодка Чарли плавала вверх днищем в 500 метрах у меня за кормой. Ее экипаж исчез.

Прошло время, прежде чем я сумел повернуть назад. Секрет выживания в этих бесноватых водах на мелководье заключался в том, чтобы держаться неусыпно начеку и править строго на очередной бурун. Я вспомнил пульсацию огромных воронок и винтообразные трубы водоворотов на порогах Понгйир и шиверах пройденных мною рек. На таких же лодках мы выдержали самые серьезные испытания на реках Британской Колумбии. Все дело заключалось в выборе правильного направления и сохранении равновесия. Пронесло еще одну большую волну, я быстро переложил руль на другой борт — и игрушечная лодчонка вовремя развернулась на 180°, чтобы отразить очередное нападение.

Теперь ветер находился у меня скорее впереди, чем сзади, и это было безопасней. При каждом взлете на гребень волны я замечал, что медленно приближаюсь к опрокинутой лодке, во рту у меня пересохло от страха, я все еще не видел товарищей. Затем одетый в оранжевое Чарли медленно вполз на днище лодки. В свое время я попросил изготовителей лодки нашить рукоятки вдоль корпуса на случай подобного происшествия, однако в промокших рукавицах ухватиться за них было нелегко. Вскоре я увидел, как Чарли тащит из воды Брина за капюшон его куртки. Я вздохнул с облегчением.