Генри Стенли - В дебрях Африки

Далее Самуэль и Захария объявили мне, что пришли в наш лагерь потому, что слышали в столице о появлении в здешних местах белокожих и соотечественники послали их просить нас, не поможем ли мы им возвратить Мванге угандский престол.

Принимая во внимание скверную репутацию этого короля, его распутную жизнь, жестокость, предательское избиение христиан и то, что по его настоянию Луба в Усоге казнил епископа Геннингтона и с ним более шестидесяти несчастных занзибарцев, я подумал, что хотя повествование Захарии и Самуэля очень правдоподобно и вполне ясно, но, с другой стороны, мудрено поверить, чтобы такой негодяй, как Мванга, искренно покаялся и обратился в настоящего христианина, да и рассказу я не совсем доверял. Мне слишком хорошо известны были двоедушие и лукавство баганда, их замечательный талант притворяться, и потому я не мог сразу кинуться в такое рискованное предприятие; да к тому же, даже в том случае, если бы я захотел взять на себя завоевание престола для Мванги, мои обязанности относительно паши, его друга Казати, египтян и их свиты исключали всякую возможность думать об этом. Но африканским туземцам трудно растолковать причины, почему нельзя удовлетворить их пылким желаниям, и если эти хоть сколько-нибудь похожи на тех, с которыми приходилось мне иметь дело в 1876 г., то нет сомнения, что баганда способны были сговориться с Антари, чтобы задержать меня в стране. В этом, я полагаю, не усомнится ни один из моих читателей, знакомый с моею книгой "Через темный материк". Поэтому я отвечал Захарии и Самуэлю, что подумаю об их предложении и дам им окончательный ответ с берегов Александра-Нила, из какого-нибудь такого селения, где найду достаточно провианта для тех, кого принужден буду на время покинуть в том случае, если соглашусь исполнить их желание; им же советую пока отправиться к баганда, узнать наверно, где теперь находится Мванга и нет ли каких известий о мистере Стоксе.

В Катаре умер еще один египетский чиновник Могаммед-Кер. Другой египтянин, Абдул-Уахид-эфенди захотел отстать от каравана еще прежде и остался в Китетэ, а Ибрагим-Тельбас со своими домочадцами хотя вышел с нами из Китетэ, но вскоре запрятался в высокой траве и, вероятно, вернулся назад, предпочитая оставаться со своим больным соотечественником.

Наши люди начинали оправляться после повальной лихорадки, перебравшей нас чуть не поголовно. Однако паша, капитан Казати, лейтенант Стэрс и Джефсон все еще были больны. Предыдущий наш ночлег пришелся на высоте 1 750 м над уровнем моря, а длинная горная цепь Дении была еще на 200 м выше; утром 10 июля я заметил на земле иней, а на походе в этот день мы находили на кустах по сторонам дороги спелую ежевику, которой я не видал уже лет двадцать.

На третьем переходе вверх по долине, между хребтами Иванды и Дении, мы достигли ее верхнего конца, перевалили через узкий гребень и спустились в бассейн реки Руизи. Туманная атмосфера постепенно прояснялась, впереди стало видно на расстоянии около 10 км и мало-помалу вдали начали обрисовываться пасторальные пейзажи Анкори. В настоящее время они представились нам далеко не в выгодном свете, потому что в эту пору там всегда бывает засуха, начавшаяся уже два месяца назад. Все холмы, обрывы, пригорки и луга были покрыты густой травой, которую пора было сжигать. Скота везде множество и все такого жирного, точно его откармливают на выставку. Идя по долине между горами Иванды и Дении, мы насчитали более 4 000 голов скота с характерными длинными рогами. Бассейн реки Руизи, образующий самое сердце Анкори, питает многие десятки громадных стад.

11-го мы остановились в Вамаганде. Жители разделяются на пастухов ватузи и на ваньянкори — земледельцев. Весь анкорский народ делится на эти два сословия, равно как и все вообще племена пастушеских стран, от полян на берегах Итури до Уньяньембэ, и от западных берегов озера Виктории до Танганьики.

Женщины ватузи носят ожерелье из медных КОЛОКОЛЬЧИКОВ, а на ногах узкие обручи с прикрепленными к ним мелкими железными колокольчиками.

Говорят здесь на том же языке, как в Униоро, с легкими изменениями, и, кроме того, в их словаре есть выражение «касанги», которое они часто употребляют и которое равносильно изъявлению благодарности.

Тут к великому нашему прискорбию один из наших слуг скончался от долгой болезни, окончившейся параличом, а другой, нубиец, скрылся в высокой траве и пропал.

12 июля шли берегом Руизи и через полтора часа переправились через реку, превратившуюся теперь в обширное болото до полутора километров шириною, густо обросшее непроницаемою чащей папируса. При переходе через болото мы лишились двадцати четырех голов своего скота. Стали лагерем по ту сторону болота в селении Казари.

Королева-мать прислала нам четырех быков, а король трех быков и великолепный слоновый клык и при этом любезное приветствие, в котором он выразил надежду, что я не откажусь от союза с ним посредством братания кровью, В числе присланных от него депутатов находился принц королевской крови из Усонгоры, сын короля Ньики, чистейший образец эфиопского типа. Депутации поручено было проводить нас со всяким почетом и всю дорогу заботиться о доставлении нам припасов и развлечений.

Хотя быть гостем могущественного африканского короля чрезвычайно выгодно в экономическом отношении, однако есть и невыгодные стороны. Так, например, подданные его, удручаемые постоянными поборами, становятся очень сердиты и беспрестанно приставали к нам с жалобами, иногда даже вовсе несправедливыми. Да и наши люди, с своей стороны, слишком широко пользуются дарованными им льготами и берут гораздо больше того, что заслуживают, или на что имеют право по справедливости. Например, они забирали молоко у ваньянкори, а у тех считается недопустимым, чтобы человек, питающийся овощами, подносил к губам сосуд с молоком, а того, кто варит свою пищу, считают недостойным прикасаться к нему, потому что от этого скот может околеть и приключатся еще другие беды. Семеро наших людей провинились в этих ужасных преступлениях, и пастухи, которые здесь такие же сутяги, как аденские сомали, совсем разъяренные, пришли ко мне со своими жалобами. Мне немалого труда стоило это судилище, во время которого я старался успокоить оскорбленные чувства туземцев, возмущавшихся подобными скандальными поступками.

14 июля пришли в обширное и цветущее селение Ньяматозо, расположенное у северного подножья хребта Руампара. Видя по окрестностям необычайное обилие бананов, я распорядился, чтобы люди наготовили банановой муки на семь дней.

Отсюда к юго-юго-западу лежит Мпороро. Несколько лет тому назад Антари проник в эту страну, занял ее, и после целого ряда кровавых стычек народ и король признали себя его данниками. Руанда начинается отсюда на западо-юго-запад, и короля ее зовут Кигери, Об Руанде я мог узнать очень немногое, говорят только, что эта страна обширная, пространством равная расстоянию от Ньяматозо до Кафурро; народ там многочисленный, воинственный, не допускает к себе никого чужого, а если кого впустит, то уже не выпустит.