Николай Пржевальский - Путешествия к Лобнору и на Тибет

Как бы там ни было, но уже 27 и 28 января мы встретили на Лоб-норе небольшие стайки лебедей (Cygnus olor?) и уток-шилохвостей (Anas acuta). Сплошной лед еще покрывал тогда всю воду, так что прилетным гостям решительно негде было присесть, разве только в незамерзающих, как говорят, местами тростниках Кара-курчина. Туда и направлялись замеченные стайки, но вскоре летели обратно, спешно и суетливо, видимо отыскивая талую воду.

Вслед за тем появившиеся птицы исчезли до 7 февраля, когда опять появились уже значительные стада тех же шилохвостей. Они хотя и не гнездятся на Лоб-норе, но на весеннем прилете составляют решительно преобладающий вид над всеми другими породами уток.

Лебедей же здесь вообще немного; [861]в течение как настоящей весны, так и весны 1877 г. мы видели их лишь изредка и в малом числе. Однако туземцы говорят, что тех же прилетных лебедей бывает гораздо больше в Кара-курчине и на оз. Кара-буран. Одновременно с первыми лебедями и утками показались на Лоб-норе и орлы (Aquila fulva?) сначала изредка, а затем несколько чаще, когда начался валовой пролет водяных пород. Не запоздали и турпаны (Casarca rutila) – первый единичный экземпляр замечен был 31 января; до половины февраля их было очень мало; несколько больше прилетело во второй половине этого месяца; [862]гнездятся на Лоб-норе изредка, но гораздо чаще в дуплах туграка по Тариму и Черчен-дарье. 2 февраля прилетели, также в одиночку, чайка-рыболов (Larus ichthyaetus) и серый гусь (Anser cinereus). Первая встречается на Лоб-норе лишь изредка, хотя, быть может, здесь гнездится; серые же гуси на пролете как весной, так (по расспросам) и осенью держатся большими стаями; многие гнездятся. Замечательно, что на Лоб-норе лишь в редкость появляется весной пестроголовый индийский гусь (Anser indicus), гнездящийся в большом числе в Тянь-шане и Хангае. Нынешней весной этот гусь вовсе нами не был замечен; [863]осенью же, по словам лобнорцев, посещает их озера в большом числе. В период со 2 по 9 февраля в прилете не было замечено ни одного нового вида; не прибывало также ничтожное количество и прилетевших уже пород, исключая только уток-шилохвостей. Погода в это время стояла еще холодная, ночные морозы доходили до -22,1 °C, перепадали также и бури. Вообще, по случаю более суровой зимы, [864]весна на Лоб-норе в нынешнем году несколько опоздала. Несмотря на то, что уже минула первая треть февраля, на самом озере и на Тариме еще лежал сплошной лед и вовсе не было хотя бы малых полыней или заберегов. Между тем в 1877 г. Тарим уже вскрылся 4 февраля. Туземцы, основываясь на своих приметах, пророчили нам теперь, что теплая погода наступит не ранее того, как февральская луна пройдет созвездие Ориона, что и действительно исполнилось.

По мере того как близилось желанное тепло, прилетали на Лоб-нор и новые птицы, но все-таки еще в самом малом числе. Так, 9 февраля показались утки-красноноски (Fuligula rufma), которые весной составляют после шилохвостей преобладающий здесь вид; ныне же, за поздним вскрытием Лоб-нора, эти утки нередко улетали на оз. Кара-буран или вверх по Тариму; многие из них остаются в этих местах и для вывода молодых. 10-го числа прилетели красивые утки-пеганки (Tadorna cornuta) и бакланы (Phalacrocorax carbo). Первые бывают на Лоб-норе в ограниченном числе, хотя здесь и гнездятся. Бакланы же весьма изобильны на пролете во второй половине февраля и в начале марта; однако выводить детей не остаются, разве изредка по Тариму. 11-го появились нередко здесь гнездящиеся обыкновенные чайки (Larus brunneicephalus), а 12-го чирянки (Querquedula crecca) и кряковые утки (Anas boschas). Те и другие при пролете бывают на Лоб-норе в ограниченном числе, хотя, вероятно, и гнездятся. 13 февраля впервые услышали мы гуканье выпи (Botaurus stellaris). По уверению лобнорцев, эта плохо летающая птица зимует в значительном числе по незамерзающим кое-где тростникам Кара-курчина, и ее весеннее гуканье слышится с конца января, недели за две до начала валового прилета уток. Ныне возле д. Абдал голос выпи совпал как раз с первыми днями такого прилета.

Валовой прилет . [865]Хотя еще 6 и 7 февраля выпала довольно теплая погода, но вслед за тем опять захолодело почти на целую неделю. Наконец, с 12-го числа тепло начало прибывать постепенно, изредка, впрочем, также нарушаясь холодами и бурями; вместе с тем и лед стал сильно таять. С этого времени, т. е. с 12 февраля, ныне начался валовой прилет водяных птиц на Лоб-норе. [866]Как весной 1877 г., так и теперь главную массу составляли шилохвости, затем красноноски и серые гуси; несколько позднее значительно умножились бакланы, а также утки-полухи, утки-свищи и отчасти белоглазые нырки. Другие же виды уток как-то терялись в громадной массе преобладавших пород. Затем чайки и белые цапли хотя были весьма заметны, но числом своим незначительны, как равно и некоторые голенастые, прилетевшие на Лоб-нор в феврале. Вообще, чтобы продолжать вышепоименованный порядок пролетных птиц в описываемом месяце, назову их в последовательности прилета: 14 февраля появились – крачка чеграва (Sterna caspia) и чайки серебристые (Larus argentatus?), 15-го – нырки белоглазые (Fuligula nyroca), 16-го – утки-полухи (Anas strepera), 17-го – утки-свищи (Anas penelope), 18-го – кулики-красноножки (Totanus calidris), 20-го – чернохвостые сукалени (Limosa melanura), 21-го – белые цапли (Ardea alba), 22-го (быть может, немного раньше) – красноголовые нырки (Fuligula ferina), 25-го – утки-соксуны (Anas clypeata), 28-го – приморские зуйки (Aegialites cantianus). Всего в нынешнюю весну в прилете на Лобноре к 1 марта состояло 23 вида птиц, а весной 1877 г. 27 видов.

Но как прежде, так и теперь прилетные стаи появлялись на Лоб-нор исключительно с запада-юго-запада, а не с юга, как, по-видимому, следовало бы ожидать. Причина этому, конечно, та, что птицы, зимующие в Индии, не решаются ранней весной лететь из-за Гималаев прямо на север к Лоб-нору через высокое и холодное нагорье всего Тибета, но пересекают эту трудную местность, вероятно, там, где она наиболее сужена, именно к Хотану и Кэрии, минуя притом громадные ледники Кара-корума. [867]Спустившись в теплую котловину Тарима и встретив здесь с одной стороны убегающую за горизонт пустыню, а с другой громадный хребет, высокой стеной ее окаймляющий, словом – местность совершенно для себя непригодную, пролетные стаи, руководимые, быть может, бывалыми товарищами, летят вдоль окрайних гор к Лоб-нору и являются сюда с запада-юго-запада. Осенью же, как говорили нам туземцы, гуси нередко направляются с Лоб-нора прямо на юг за Алтын-таг, [868]следовательно через Тибет, где в это время достаточно тепло и вода еще не замерзшая.

Валовой прилет водяных птиц на Лоб-норе продолжается весной недели две или около того. В этот период утки и гуси появляются здесь в таком громадном количестве, какое мне приходилось видеть, при весеннем же пролете, только на оз. Ханка в Уссурийском крае. Но там страна совсем иная, поэтому и иная картина весенней жизни пернатых. [869]В общем на Ханке им несравненно привольнее, чем на пустынном Лоб-норе. Здесь только по нужде, за неимением чего лучшего, табунятся пернатые странники, выжидая, пока начнут хотя немного таять льды и снега нашей Сибири. Тогда чуть не мигом отхлынет вся масса водяных птиц с Лоб-нора на север. Но во всяком случае как Лоб-нор, так и Тарим служат великой станцией для перелетных птиц, которые, если бы не существовало таримской системы, конечно, не могли бы за один мах переноситься в этом направлении от Гималаев за Тянь-шань и обратно.