Генри Торо - Инспектор ливней и снежных бурь

* Твердый, стойкий, мужественный (лат.).

** Случай (лат.).

***Человек величайшего мужества (лат.).

29 янв. История свидетельствует, что друг подобен душе, родившейся до срока. То, что в наши дни больше напоминает единение в любви, похоже на отдаленный шум волн, бьющихся о морской берег. О том, что океан существует, мы можем судить по тому, что он омывает наш берег.

Только ради этого люди бороздят океаны, занимаются торговлей, пашут землю, проповедуют, сражаются.

Эсхил

Греки, как и вообще южане, создавая яркие и живые образы, выражали себя с большей легкостью, чем мы. Что касается изящества и завершенности, с которыми они трактовали темы, близкие их гению, то в этом следует признать их давнишнее превосходство. Однако грубый и неотшлифованный строй современной мысли может легко обратить их в бегство. Литературу грядущего века предстоит писать не грекам.

Эсхил знал толк в самых обыденных вещах. Его гений заключался в ярко выраженном здравом смысле. Он касался любых естественных фактов с целомудренной суровостью. Возвышенное у него – греческая искренность и простота, откровенное удивление, которое не помогла удовлетворить мифология.

В литературе греки были детьми, жестокими и бесхитростными. Мы не превзошли их за те века, что разделяют нас. Удивление, смешанное с восхищением, которое испытывают все перед этими древними авторами, сродни чувству, возникающему у человека, когда он обнаруживает, что в юности он стремился к более совершенной жизни, чем самодовольная мудрость его зрелых лет.

Он со знанием дела выражает любые человеческие чувства. Если его герой должен похвастаться, то бахвальство его будет изображено с абсолютной полнотой; оно будет хвастливым насколько это возможно. У него чрезвычайно подвижный рот, и он легко наполняет его энергичными, крепкими словами, так что можно сказать: в его речи есть все, в ней нет недомолвок, он сказал все.

То, что может различить зрение обычного человека и что может быть им выражено наилучшим доступным ему способом, он видит взглядом необычным и выражает с удивительной полнотой. Толпы, заполнявшие театр, без сомнения, не понимали его до конца. У греков не было великих гениев, подобных Мильтону и Шекспиру, гениев, чьи достоинства могли оценить лишь потомки.

Положение гения в обществе сходно во все времена. Эсхил был, очевидно, одинок, никто не разделял его благоговения перед тайной Вселенной.

21 марта. Сегодня мир – подходящая сцена, на которой можно сыграть любую роль. Сейчас, в этот момент, мне представляется возможность выбрать любой образ жизни, который где-либо ведут люди или который можно нарисовать в воображении. Следующей весной я, возможно, стану почтальоном в Перу или плантатором в Южной Африке, ссыльным в Сибири или гренландским китобоем, поселенцем на берегах Колумбии или кантонским торговцем, солдатом во Флориде или ловцом макрели у мыса Сейбл, Робинзоном Крузо на необитаемом острове в Тихом океане или одиноким пловцом в каком-нибудь море. Выбор ролей так широк; жаль, если в него не войдет роль Гамлета!

Я свободнее любой планеты; ведь ни одна жалоба не обходит вокруг света. Я могу уйти от общественного мнения, от правительства, религии, образования, от. общества. Буду ли я облагаться подушным налогом в графстве Миддлсекс или налогом на острогу под пальмами Гвинеи? Буду ли выращивать пшеницу и картофель в Массачусетсе или инжир и оливки в Малой Азии? Просиживать день в конторе на Стейт-стрит16 или проводить его в седле в азиатских степях? Я могу приплыть в Патагонию и найти там свой Бробдингнег, а Лилипутию найти в Лапландии17. Мои приключения за один день в Аравии и Персии могут быть удивительнее всех приключений Тысяча и одной ночи. Я могу быть лесорубом у истоков Пенобскота и войти в легенду, как речной бог, обитающий в воде и на суше, под каким-нибудь звучным именем, вроде Тритона или Протея; могу переправлять меха из Нутки в Китай и потому быть более знаменитым, чем Ясон со своим золотым руном, или же поехать в экспедицию в Южные моря, о которой потом будут рассказывать, как о путешествии Ганнона18. Я могу повторить приключения Марко Поло или Мандевилля19.

Вот некоторые из открытых передо мною возможностей, а сколько еще я могу сделать, и с делами моими не сравнится ничто!

Слава Фортуне за то, что мы не приросли к земле и свет клином не сошелся на том месте, где мы находимся. В Новой Англии не растет конский каштан и редко слышен пересмешник. Почему бы не идти в ногу с днем, так чтобы не садилось солнце, чтобы не отстать от лета и не видеть перелета птиц? Почему бы не потягаться с буйволом, который поспевает за сменой времен года; он щиплет травку на пастбищах Колорадо до тех пор, пока на берегах Йеллоустона не подрастет для него трава позеленее и повкуснее. Дикий гусь – больший космополит, чем мы; он завтракает в Канаде, обедает на Саскуэханне и чистит на ночь перышки где-нибудь в речных затонах Луизианы. Голубь переносит в зобе желудь от владений короля Голландии до линии Мейсона – Диксона20. А мы думаем, что, если заменить на наших фермах ограды из жердей каменными стенками, это оградит нашу жизнь и решит нашу судьбу. Если тебя избрали секретарем городской управы, тут уж, конечно, не поедешь на лето на Огненную Землю.

Ну и что из этого? Человек может поджать под себя ноги и удобно устроиться внутри огромной пустой тыквы, спиной к северо-восточной границе, и, между прочим, ему не будет тесно. Ногам-то нашим места довольно, а вот души ржавеют в углу. Давайте же продвигаться все дальше в исследовании наших внутренних земель и каждый день разбивать палатку ближе к линии горизонта на западе. Поистине плодородные земли и роскошные прерии лежат до ту сторону Аллеганских гор. До сих пор еще не было Ганнона чувств. Их область – нехоженая земля, сравнимая с владениями Великого Могола21.

22 апреля. Фалес22 был первым греком, учившим, что душа бессмертна. Но чтобы понять эту старую истину сегодня, требуется не меньше мудрости. То, чему учил первый философ, придется повторять последнему. Мир не продвигается вперед.

Я не могу повернуться на каблуках в комнате, где пол застелен ковром. Какая потеря для утра – завтрак! А ужин заменяет закат.

Мне думается, я слышу ranz des vaches* и скоро буду подумывать о дезертирстве.

Разве одного толстого платья недостаточно вместо трех тонких? Тогда я буду гораздо менее многослойным и смогу найти себя в темноте.

* Мелодия, исполняемая на рожке швейцарскими пастухами (швейц. диалект).