Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

Добравшись до южной дороги, мы увидели первую приближающуюся группу яков с палатками, и другим инвентарем, необходимым для походной жизни. Около шести часов был разбит лагерь, и мы смогли немного отдохнуть после долгого и утомительного перехода. Ветер утих, и мы наслаждались теплым, спокойным вечером: термометр показывал -1 °C. Последняя группа вьючного каравана прибыла только к восьми вечера, животные были измотаны продвижением по глубокому снегу, лежащему вдоль горных хребтов. Кроме того у нас не было питьевой воды и топлива. Местные кочевники приготовили их для нас примерно в десяти милях отсюда, на берегу маленькой речки, именуемой Цангпо. Было уже поздно и караванные животные были совершенно измучены, потому нельзя было снимать лагерь и идти дальше. После коротких переговоров мы получили все необходимое для ночлега. Так как в долине не было воды, мы были вынуждены растапливать снег. Проводник из Нагчу вдруг заявил, что он не знает дальнейшего маршрута, и ему пришлось искать замену.

Лама из Амдо, которому доводилось жить среди кочевников данной местности, сделал все возможное, чтобы поудобнее устроить нас. Я спросил его, сколько времени нам потребуется, чтобы дойти до границ Индии. Он замахал руками и сообщил, что Джангар, или Индия, находится очень далеко и что потребуется по крайней мере шесть месяцев напряженного пути! Утром следующего дня у нас возникли трудности с поиском сменных лошадей. Некоторые лошади, поставленные из Нагчу, оказались неприспособленными к трудным и длительным переходам через снега. У местных жителей лошадей не было, и с огромным трудом нам удалось раздобыть новую лошадь для погонщика верблюдов. Утро было чудесным, и мы с восхищением любовались сверкающими снежными вершинами отдаленной горной цепи Шанг-шунг.

После двухчасовой езды по слегка поднимающейся широкой долине, в некоторых местах покрытой снегом, мы подъехали к берегу Цангпо, где местный старшина поставил для нас белую палатку, украшенную орнаментом, и несколько черных палаток для наших слуг и двух доньеров из дзонга. Так как по плану это было место нашей вчерашней стоянки, то мы решили продолжить путь до Парты, где нам следовало сделать привал на один день, согласно официальному письму, или дай-игу, отправленному еще до отбытия из Нагчу, с уведомлением о нашем приезде. Мы пересекли широкую равнину, покрытую снегом. Месяцем раньше переход через нее был бы труднее из-за глубокого снега, который в настоящее время достаточно осел, и в некоторых местах можно было увидеть торчащие из-под снега перья грубой травы, растущей на тибетских нагорьях. С юго-западной стороны возвышалась горная цепь, покрытая снегом, очевидно, северный отрог Шанг-шунга.

Перейдя равнину, мы поднялись на невысокий хребет и подошли к узкой долине со следами прежних лагерных стоянок. Резкий юго-западный ветер, начавшийся в середине дня, осложнял продвижение. Солнце скрылось за тяжелыми серыми тучами, плывущими с огромной скоростью.

В час дня мы добрались до широкой долины, имеющей форму окружности и именуемой Парта. В узкой ответвляющейся долине для нас были установлены несколько палаток. Толпа чангпов, или северян, со своим старшиной помогала нам ставить палатки. Это было трудным делом, поскольку ветер продолжал дуть с непрекращающейся силой и вскоре превратился в воющий ураган. Все торопились поскорее спрятаться в палатки. Темнело. Из-за сильного сквозняка внутри палаток бесполезно было зажигать свечу, поэтому пришлось спокойно сидеть и слушать шуршание падающего снега и песка, бьющегося о наружные откидные пологи. Долина Парта, расположенная к юго-востоку от лагеря, исчезла за завесой быстро надвигающихся туч из снега и пыли. Было что-то сверхъестественно жуткое в свисте и завывании, разносящемся среди бесплодных гор и заснеженных долин этой унылой страны. Всю ночь ветер штурмовал лагерь, как будто все силы природы вырвались на свободу и с отчаянной силой пытались снести палатки, выдергивая колья и обрывая веревки. Под ужасающим напором ветра палатка полковника рухнула. К рассвету ветер стих и дал нам небольшую передышку перед снятием лагеря.

Мы выехали около шести утра, поднялись на невысокую гряду в западном направлении и вышли на широкую равнину, окруженную низкими скалистыми хребтами. Сильный юго-западный ветер, который начался вскоре после отъезда, крайне затруднял продвижение. Жестокий ветер тибетских нагорий, иногда дующий с силой урагана, действует путешественнику на нервы и чернит его лицо до неузнаваемости. Некоторое время мы двигались вдоль северного берега озера Наммар фунтшок, первого крупного водоема на пути. К западу от главного озера находилось множество более мелких, окруженных болотами. Мы входили в район Великих Озер — огромный водный бассейн, состоящий из ряда очень соленых озер, расположенных одно за другим севернее Трансгималаев. Путь вдоль берега озера был непроходимым из-за заболоченной почвы. Пришлось сделать длинный крюк к северу и пройти мимо гейзеров, окруженных соляными пластами.

К половине второго мы достигли дневной стоянки. Местный старшина приготовил несколько палаток, около входов в которые лежали груды кизяка. Из ста яков только двадцать девять с палатками дошли до места. Остальные, неспособные идти дальше, остановились на ночь около озера Наммар фунтшок. Это была неприятная новость, поскольку означала, что нам придется задержаться еще на день в ожидании грузового каравана. Ветер утих перед заходом солнца, и мы надеялись провести спокойную ночь. Голубин, у которого жар продолжался несколько дней после езды в снег и ветер, чувствовал себя все хуже, и врач дал ему аспирин и коньяк для прогревания.

На следующий день грузовой караван прибыл в половине двенадцатого. Погонщики рассказали о потере в пути десяти животных. Я попытался достать новых у местных кочевников, чтобы заменить выдохшихся. Но местный старшина посетовал, что большая часть скота погибла в течение тяжелого зимовья и из-за юго-западного ветра, который дул каждый день на протяжении двух недель, покрыв равнину огромным слоем снега и лишив тем самым животных подножного корма. После долгих переговоров мы смогли раздобыть лишь четырнадцать вьючных животных до следующей стоянки.

Широкая равнина, на которой мы находились, и пастбища, протянувшиеся вдоль нее на сорок пять миль, относились к долине Парта. Она была окружена низкими каменистыми хребтами, изъеденными эрозией. Заснеженный пик к юго-западу от лагеря высотой примерно 18900 футов местные жители называли Джунг. Он возвышался над всеми пастбищами Парты. Горные цепи к югу от долины были выше северных и постепенно переходили в более высокие горные цепи, формирующие часть северных отрогов Трансгималаев. Пастбища Парты относились к району Нагчу.