Петр Кулик - Бауманцы. Жигули. Дубай. Лучший сериал о том, как увидеть такой разный мир из окна старой девятки

Необычное ощущение, когда вместо будильника первый звук твоего дня – это ржущий конь. Так начался наш второй день в македонском Крушево. С утра Федя повез нас на какую-то очередную конкретную точку. Я даже несколько удивился, что у нас еще остались памятники на пути. Пока навигатор пытался провести нашу машину по лестнице и заодно поспособствовал вмятине на поддоне двигателя, я обнаружил, что мне сильно сушит ноги. Прямо-таки я даже посчитал нужным обозначить это ребятам, но в ответ получил лишь вопросы о том, в порядке ли все у меня с головой, чтобы это озвучивать. Мы же мужики, да еще и в путешествии. Вот когда почувствуешь, что у тебя их оторвало, тогда можешь жаловаться.

Круглое белое здание, напоминавшее выступами бомбу, было достойно помятого поддона. Как и прежде, это был один из памятников, появившихся в честь людей, ушедших во время Второй мировой войны, но конкретно к этому еще приписывают восстание в Илиндене против Османской империи. Сам комплекс, к слову, так и назывался – Илинден. Или второе название – Македониум. Он был еще одним примером, как стоит увековечивать какие-либо события. Внутри здания в единственном большом помещении сидел опрятный молодой человек, который был готов рассказать о том, что и почему здесь рассказано; внутри идеальная чистота со светлым полом и стенами, а карты и истории, представленные в экспозиции, красиво переливаются во всех цветах радуги, проникающих сквозь витражи в потолке.

Илинден

Перед отправлением Пете приспичило воспользоваться средством для чистки колес, которое нам подогнали ребята из «Motul». Машина не мылась с Москвы, и колеса – последнее, что нужно отмывать, тем более что Петя в целом даже топил за то, чтобы специально не мыть машину, мол, экспедиционная машина должна быть грязной. Но что-то в его голове пошло не так, и он принялся отмывать колесные диски – «ведь они делают 80 % вида машины». Сейчас мне кажется, что он специально это сделал, чтобы в текст мы смогли вставить нативную интеграцию, но нет.

Так и собралась наша команда: одному каждый день нужно было успеть к закатному свету, у второго постоянно сушило ноги, ну а третий начинал мыть диски, когда ему это приспичит.

ДИМА

Все сайты, рассказывающие про путешествия, в один голос говорили, что София – самое скучное место в мире и смотреть там абсолютно нечего. Мы не стали сопротивляться этой информации и не пытались придумать себе развлечение из ничего. Оно само нас нашло.

Во время прогулки мимо храма-памятника Александра Невского, а это единственное красивое здание в городе, мы с пацанами подметили нетипичную активность у ступеней Дома Господня – с каждой минутой на площадке появлялось все больше крутых американских тачек. Они все были вылизаны до блеска, хозяева поднимали капоты, хвастались, у кого громче рычит машина, – все как в детстве в песочнице, только машинки стоят по паре миллионов рублей.

Возбужденное воображение сразу же представило, как бы сюда вписалась наша девятка, и решение присоединиться к сходке согласовалось в секунду. Федька остался на месте, так как все еще не мог быстро ходить и был все еще на костылях, а я и Петян рванули за припаркованной ласточкой.

Федя рассказывал занятный факт, что все американцы разворачивались у храма через две сплошные, как настоящие крутые пацаны. Мы же аккуратненько подъехали к этому месту и… и просто поехали на светофор, все верно. Потому что настоящие крутые пацаны крутые внутри закона. Врываясь в шум и гам блестящих маслкаров [38] Класс автомобилей, существовавший в США в середине 1960-х – середине 1970-х годов. К классическим маслкарам относятся определенные модели среднеразмерных двухдверных седанов, хардтопов и купе, выпущенные в период с 1964 по 1973 год и имеющие восьмицилиндровые двигатели большого объема и мощности. , Петя сидел на окне с двумя виноградинами под верхней губой и колонкой, из которой играла песня «Limp Bizkit – Rollin».

Мы были однозначно на коне.

Не успев занять свое место в ряду автомобилей, наша девятка уже поймала на себе взгляд очень крепкого мужика с животиком в майке с лого десептиконов [39] Противники автоботов в вымышленной вселенной трансформеров из медиафраншизы «Трансформеры». .

– Какого хрена вы сюда встали? Это сходка американских машин.

– Гуд ивнинг, мы путешественники, заинтересовались происходящим и решили присоединиться.

– Присоединяйтесь где-нибудь в другом конце площади, меня ничего не волнует, здесь только американские тачки. – Своей резкостью и грубостью мужик меня усадил обратно за руль, и, немного расстроенный, я отъехал на несколько метров. Но тут ситуацию спас Петян.

Он открыл капот, сделал нелепое музло еще громче и встал у нашей тачки, будто бы он Вин Дизель этого «Форсажа». К нам даже подошли пара ребят пообщаться, но это уже не имело значения. Петя и его две виноградины под губами были настолько круты, что в целом он мог просто стоять на белом фоне у нашей тачки, и это было бы событие. А раз событие, то надо отметить!

Вместе с лахманджунами [40] Популярное восточное блюдо. В соответствии с национальными предпочтениями его называют армянской, турецкой или арабской пиццей. на наш стол прилетело сообщение от моего питерского коллеги из Red Bull, что он может помочь нам со впиской в Софии. Я сразу же начал связываться с человеком в Софии, но оказалось, что уже поздно, и он банально не сможет договориться со спящими родителями, что какие-то три немытых человека придут к ним спать. Это было, в общем-то, не круто, потому что в итоге мы пошли спать в небольшой сквер в центре города.

В такие моменты палатка играет роль стены между твоим миром и окружающей суматохой. Несмотря на всю непридирчивость, спать на виду у всех реально не очень комфортно. Все постоянно смотрят на то, как ты готовишься ко сну или, наоборот, только проснулся, и это несколько нарушает твое личное пространство.

ПЕТЯ

5479-й километр. Температуры начали стремительно расти. На наших лбах обильно проступил пот, кровь закипела, а глазные яблоки готовы были взорваться, но не из-за жары, а из-за только что показавшейся за 100 км от нас Бузлуджи.

Я медленно приблизился к лобовому стеклу, сощурив глаза.

– Это что, она?

Парни уставились в ту же точку, что и я. Сомнений быть не могло. Эта огромная летающая тарелка на самой вершине горы и есть Бузлуджа – самый главный и последний памятник в нашем списке. Огромное плоское здание с высоченной пристройкой, предназначенное в прошлом для съезда партии, открылось нам издалека. Прошло еще около получаса, пока мы добрались до нужной нам горы. Дима, Федя и я никогда подобного не видели, однако наш космический челнок под руководством Романа Свечникова тут уже бывал. Машина явно почувствовала, куда мы приехали, и начала догадываться, что ждет ее в будущем, поэтому начала активно сопротивляться. Глохла, перестала заводиться, замигало масло, ушел газ, под правым задним колесом образовался характерный стук, и все в один момент. Федя сидел и нервно наблюдал за садящимся солнцем, которое мы так хотели поймать для кадра. Мы с Димой толкали машину, но руки соскальзывали из-за пота, все наши попытки были бессильны. Девятка приняла серьезные меры, чтобы не забираться вновь на эту гору, и бросила якорь у подножия, однако меры, предпринятые судьбой, оказались сильнее. Около нас остановилась машина с двумя армейскими инженерами, которые специализировались на починке советских автомобилей. По совместительству они также были отцом и сыном. Мы не видели мер, которые предприняли мужчины, но девятка после них завелась. Забравшись немного выше, она снова выдохнула и замерла. Мы с ребятами быстро нашли гостиницу, в которой нам разрешили присесть и немного попользоваться Wi-Fi. Гостиница была старая, оформлена деревом, но совершенно пустовала. В ней сидели три колоритных старика, которые смотрели футбольный матч и громко орали на телевизор. Федя поставил свои 1273 аккумулятора на зарядку, а мы с Димкой пытались дозвониться до единственных людей, которые нам могли в тот момент помочь.