Петр Кулик - Бауманцы. Жигули. Дубай. Лучший сериал о том, как увидеть такой разный мир из окна старой девятки

Держа руку на пульсе, мы чуть ли не каждые несколько минут выходили на связь с агентством. Делал это я, сидя в магазине оборудования для дайвинга напротив посольства – только там был Интернет. Петя, как обычно, включил режим давления на человеческий фактор и уговаривал работников дождаться разрешения на наши визы. Время снова стало идти очень медленно, каждая минута ожидания длилась как десять, и риск потери очередных денег нисколько не радовал. Я понял, что если все и получится, то мы на это уже не повлияем. Вернулся в посольство, а там радостный Петян стоял в окошке и аккуратным знаком показывал: «Все, дорогие мои, схвачено».

Нас попросили выйти из здания, и только Петя остался внутри. Прошло десять минут, и парень выбежал с распечатанными бумагами. Полдела сделано.

Приехав в Шаржду, а именно в этом эмирате был нужный порт, мы зашли в уже знакомое нам здание таможни и запустили наш процесс отправки машины и нас самих домой. Петя разбирался с таможней, я же пошел в следующее окошко, чтобы решить вопрос с самими билетами. Сразу же что-то пошло не так. Компания, которая занималась перевозкой машин и, в частности, русскими персонажами, на этот раз была другая, и все люди, с ней связанные, в один голос говорили, что сегодня уплыть не получится. Было порядка 2–3 часов дня, и работники считали, что мы не успеем пройти таможню до отправления, которое было аж в 10 вечера. Подлетел Петян, и вдвоем мы на пальцах объяснили, что семь часов на прохождение таможни для таких перцев, как мы, вообще не вопрос, и мы тут же были отправлены на другой конец эмирата в офис для покупки билетов.

Офис находился на первом этаже высотки, окруженной песчаным пустырем с машинами. Такая картина встречалась нам не первый раз и была очень схожа с российскими окраинами: только что построенные многоэтажки и огромные необлагороженные поля, которыми никто не собирается заниматься. Машины натыканы как попало, кое-где уже прорезались сорняки, все пыльно, грязно и как-то совсем не лакшери.

В окошке нас еще раз попытались остановить в связи с тем, что если мы не успеем пройти таможню, то геморрой будет у всех – и у нас, потому что мы потратим деньги, и у них, потому что… Они не придумали почему, и после паузы молчания все-таки мы стали выяснять, сколько стоит уплыть трем дуракам и повидавшей виды колеснице с Аравийского полуострова. Ценник в этот раз превышал озвученные нам цифры на том берегу, и это сильно расстроило. У нас снова денег впритык. Мне даже пришлось позвонить паре ребят в Россию, которые были должны мне денег, и сказать, что сейчас самое подходящее время, чтобы вернуть мои шекели.

Поверх имеющихся денег я наскреб еще порядка 10 000 рублей, и, пока Петя все еще вытанцовывал в окошке, чтобы сделать все бумаги, Ронжин вместе со мной побежал снимать все деньги с карточек. Буквально все. Банкомат, который работал с нашими платежными системами, находился через пустырь, преодолев который мы были все в песке.

Пустырь был сковородкой, на которой нас жарили под солнцем, а песок был той самой острой приправой, которая придавала игривые нотки нашему блюду.

Банкомат всячески старался снять с нас непозволительную комиссию, которую не столько было жалко отдавать, сколько мы не могли понять сумму, которую она составляет. Раз за разом мы понижали запрашиваемую сумму денег, а банкомат все говорил, что средств недостаточно. Выжав максимум из этой денежной машины, мы занесли кэш в кассу и полетели обратно в порт. На руках уже были билеты – оставалось только пробежаться по уже знакомым нам контейнерам в порту и получить нужные бумажки.

В тот день нас уже не беспокоила жара, отсутствие денег и еще какие-то проблемы. Мы были уверены на сто процентов, что все получится, и ничего не могло нас остановить, поэтому главной проблемой часа был голод. Завтрак в отеле был очень плотный, но уже пережитые ситуации за первую половину дня изрядно забрали у нас сил. Еды в порту не было нигде. По крайней мере, никто не говорил, где она может быть. Был магазин с Duty Free, но, кроме сникерсов и орешков, нам не могли ничего предложить.

На одном из участков прохождения таможни появились наши попутчики, и тут у нас снова отвисли челюсти – московские номера. Перед нами стояла черная Toyota Camry с регионом 799. Выяснилось, что это были двое взрослых мужчин, совершавших паломничество в Мекку. Дядьки попали в песчаную бурю в Саудовской Аравии, и вся передняя часть машины превратилась в ободранную консервную банку. Сюрпризы на этом не заканчивались. Прямо за нашими соотечественниками расположились семь джентльменов из Омана на двух стареньких Nissan Skyline. Парни ехали в Румынию и в целом не очень отличались от нас – минимум подготовки, наклейки с локальными шутками по всей машине и абсолютное незнание языка.

Федя и тачки оманцев

На этот раз Пете пришлось работать сразу с тремя экипажами, но процедура выезда на удивление оказалась сильно быстрее въезда, поэтому мы управились за полтора часа и снова вспомнили про пустующие желудки.

Загрузили машину на паром и нам ничего не оставалось, кроме как вернуться в здание паспортного контроля и пережидать там жару. Пограничник разговорился с нами и, войдя в наше положение с отсутствием еды, предложил отвезти нас в портовую столовую, находившуюся в нескольких минутах езды на машине.

Он отвез нас в большой коридор из контейнеров, в конце которого располагалась крохотная дверь с небольшим указателем. Это была самая долгожданная дверь из всех возможных. Среди индийской еды мне захотелось взять клаб сэндвич, на что Петян отметил:

– В этом весь Димон: как только мы попадаем в место, где можно поесть новой для нас местной еды, он каждый раз берет просто сэндвич.

– Да, мужик, это точно про тебя, – поддержал Федя.

А что я? У меня нет ответа на этот вопрос. Позже я заметил за собой, что это некий безопасный путь: в сэндвиче ты всегда уверен, что он будет вкусный, как и в другом знакомом тебе блюде. А что-то новое может оказаться невкусным или просто не понравиться. Так дело не пойдет – принял я для себя и с тех пор постоянно стараюсь познакомиться с новой для себя кухней. Эксперимент есть движение в новую сторону. Неудачный эксперимент – это тоже успех.

Не досмотрев «Угнать за 60 секунд», который показывали по телевизору, мы попрощались с Николасом Кейджем и всеми портовыми работниками. В столовой было очень фактурно, и выходить оттуда не хотелось. Она была пронизана романтикой моряков и соответствующими запахами. Как и полагается на корабле, там была абсолютная чистота, строгость и минимум деталей.