Гурий Яковлев - Ледовые пути Арктики

Когда края трещины снова сошлись, опять положили брусья, и трактор перетащил кают-компанию и два домика. Вскоре переправа снова нарушилась, трещина беспрерывно «дышала». Сани с дизелями и аэрологический павильон пришлось перевозить по частям. Разобрали фундамент под дизелями, демонтировали систему отопления. Десять дней длилась перевозка. На новом месте почти все пришлось строить заново, а научные наблюдения нельзя прерывать. Нагрузка на людей была очень тяжелой.

Наступает лето. Часто льет дождь, усиливается таяние. Все сыреет, одежда и обувь вообще не просыхают. В июле на льдине появились настоящие озера с голубоватой пресной водой. Стали очень портиться продукты: хлеб плесневеет, свежее мясо тухнет — приходится его засаливать.

Одно только несколько скрашивает эти неприятности: природа и здесь оживает с наступлением лета. Приплывают нерпы, морские зайцы, прилетают чайки, пуночки. Так приятно увидеть кого-нибудь из них.

Однажды в конце июля в разводье забили непонятные фонтаны. То там, то тут поднимались ввысь струи воды высотой до 3 метров. Но вот над водой показалась и тут же исчезла темная, с коричневым отливом спина неизвестного морского животного. Судя по окраске животного и виду фонтана, это был, вероятно, серый кит. Такие киты теперь редко летом проходят из Тихого океана через Берингов пролив в Северный Ледовитый и поднимаются к северу, но в высокие широты они почти никогда не заходят. Этот кит заплыл так далеко, вероятно, в поисках пищи: летом в разводьях и прикромочной зоне обильно развивается планктон — любимая пища этих огромных млекопитающих.

Произошел еще один любопытный случай. В начале сентября, когда гидрологическая лунка стала уже затягиваться тонким ледком, по нему вдруг побежали тонкие трещины, потом лед выгнулся, словно его кто-то подпирал снизу, а затем лопнул. В образовавшемся отверстии на мгновение показалась клыкастая и усатая голова какого-то зверя. Когда она появилась второй раз, очевидцы подумали, что она принадлежит моржу-хищнику. Келюч, как называют его чукчи, в отличие от других моржей, питающихся моллюсками, нападает на нерп и поедает их. Он еще в нескольких местах пробил лед, а когда показывалась его голова, то обращали на себя внимание его красные, словно налитые кровью, злые глаза.

Белые медведи почти всегда посещают дрейфующие станции. Многих удавалось отгонять выстрелами из ракетниц. Они отбегали, но недалеко: голод снова заставлял их возвращаться. Два мишки уж особенно набезобразничали: разбросали ящики с аварийным запасом продуктов, съели много замороженной рыбы, а один наглец даже разорвал когтями клипербот. Пришлось их пристрелить. Несколько раз над льдиной пролетали стаи уток и канадских гусей.

Но вот прошло лето, надвигалась осень. В августе выяснилась одна из причин выхода из строя ДАРМС. Метеоблок установки все время работал нормально, передатчик — тоже. Но под действием тепла деревянные анкеры, к которым крепятся оттяжки мачты, вытаивают. Тонкий защитный брезентовый тент не может уберечь лед под установкой от действия солнечных лучей, и он тает.

Однажды после сильного ветра сигналы ДАРМС прекратились. Когда удалось добраться до одной из них, увидели печальную картину: на центральной штанге еще держалась коробка передатчика, на месте оставался и метеоблок, а мачта лежала на льду, поваленная сильным ветром.

Пора думать о строительстве ледяного аэродрома. В это время года ровных полей не найти: на разводьях молодой лед тонок, а многолетние льдины за лето изъедены таянием. Пришлось выбирать участок на самой лагерной льдине. Работа предстоит огромная: нужно срубить или взорвать все ледяные бугры, разровнять полосу и вывезти все куски льда за ее пределы.

Целый месяц ушел на строительство аэродрома. Только к концу сентября он был наконец готов. Но арктическая природа снова сыграла с полярниками злую шутку. Неожиданно в совершенно тихую погоду льдина опять раскололась на несколько кусков, образовались трещины. Одна из них проходила под гидрологической палаткой, оттяжками радиомачты и убегала в сторону нового аэродрома. Вторая отделила склады, где лежал уголь, газовые баллоны и бочки с соляром.

От аэродрома оторвало кусок длиной 150 метров. И хотя трещина была узкая, не более полуметра, но это дела не меняло — на оставшуюся часть полосы самолеты садиться не могут. Нужно, как весной, продлевать аэродром в другую сторону — и побыстрее: скоро должны прибыть самолеты. Но и склады оставить на оторвавшемся куске льдины тоже нельзя. Вдруг его унесет?

Но легко сказать — продлить посадочную полосу. Те 100-120 метров, что оставались до края льдины, можно сравнить только с первозданным хаосом. Высота монолитных, обтаявших за лето торосов достигала 7 метров. Приходилось применять все средства — от пешни и лопаты до аммонала. Трактор, превращенный в бульдозер, метр за метром отгребал в сторону куски льда после взрывов ледяных бугров. Через 10 дней аэродром был восстановлен. Перевезли с оторвавшегося куска льдины уголь, соляр и газовые баллоны.

В первых числах октября температура уже не поднималась выше —18°. Наступила зима. Солнце показывалось уже не больше чем на 2 часа и вновь пряталось за горизонт, координаты теперь определяли по звездам. В начале дрейфа льдина СП-14 двигалась на северо-запад, затем повернула к югу, а в октябре направилась прямо к архипелагу Де-Лонга. Если направление дрейфа не изменится, то льдина должна пройти вблизи одного из островов архипелага. Это очень интересно: до сих пор ни одна из дрейфующих станций, высаженных к северу от острова Врангеля, не оказывалась в этом районе. Результаты научных наблюдений должны быть уникальными.

В середине октября стало почти совсем темно. Посадка самолетов ночью да еще на укороченную полосу — дело исключительно сложное. Тут необходимы и точный расчет, и верный глаз пилота, и большая смелость, и хладнокровие. Но наши полярные летчики не раз садились на ледяные аэродромы во тьме полярной ночи при свете самодельных факелов.

С одним из первых самолетов в октябре на станцию прилетел художник И. П. Рубан. Несмотря на мороз, он почти целыми днями писал этюды. Чтобы работать в темноте, он придумал оригинальный способ освещения: привязывал к карандашу маленькую лампочку, соединенную проволочкой с батарейкой, висевшей у него на поясе.

Шли дни. Погода не особенно баловала участников дрейфа. Часто задувала пурга. Летящий снег забивался во все складки одежды, залеплял очки, рвал из рук журнал наблюдений, заносил приборы и установки. Но все наблюдения проводились точно в установленные сроки.

Льдина по-прежнему двигалась в сторону архипелага Де-Лонга, подходя к нему все ближе и ближе. И вот 24 ноября в сероватой мгле на горизонте дежурный заметил серый холмик. Вычислив координаты станции, Романов сказал, что это должен быть остров Жаннетты. До него еще оставалось 24 километра. Вскоре ни у кого уже не осталось сомнения, что это твердая земля, по которой не побежит сетка трещин и не двинутся страшные ледяные валы.