Яр Серебров - Фронтир Индикона. Дорогами ветров. Часть III

«Технологичность во главу угла!», «Долой брак!», «Каждому изделию знак качества!», – плакаты и советские трудовые лозунги на латыни прочно прописались в каждом цехе. Модульная структура позволила не только минимизировать количество элементов, но и свести к минимуму механическую обработку, а значит, и создать в будущем линию сборки, которая ляжет в основу массовых моделей.

Вторая модель оружия – штурмовой гладкоствольный дробовик с укороченным стволом. Предназначена для разведки и абордажников. Барабанный модуль фиксировался под стволом, на направляющей Пикатинни. И наконец мой любимчик, штурмовой револьвер двенадцатого калибра с зачерненной ствольной коробкой из лёгких сплавов. По внешнему виду и убойной силе малость похож на отечественный РШ-12 «Слонобой», но кинематика от «Вепря». Основательная, футуристичная конструкция больше походила на инопланетное оружие, чем на револьвер. Выстрел в упор из такого чудовища гарантированно убивает человека в бронежилете шестого класса, а уж голых то туземцев, если они плотно стоят, пробивает разом четырёх. Кучность неплохая, с сорока метров укладывал картечины в квадрат полтора на полтора метра. Смена барабана занимала пару секунд. На испытаниях, за минуту, отстрелял двенадцать барабанов, взвинтив темп стрельбы до семидесяти двух выстрелов!

Оружие в подарочном варианте, с гравировкой отправил всем нашим, а Павлу Петровичу достался второй экземпляр «Гладиатора».

Завершен многомесячный квест с тяжёлыми доспехами и термоэлементами Пельте. Я не стал связываться с теллуридами, работал с знакомыми материалами типа «фононное стекло – электронный кристалл», они же полупроводниковые клатраты с соединениями серебро-свинец, антимонид цинка и теллурид свинца легированные лютецием. За полгода работы мы подняли КПД с двух до девяти процентов, что позволило использовать пластины на практике. Их припаивали к кирасе, поножам, шлему. На каждой крупной детали был припаян штекер. Провода и гибкие ионисторы вшиты в поддоспешник, что конечно несколько усложняло процесс облачения, но не критично. Основные зоны охлаждения – грудь, спина, шлем, бёдра. По результатам испытаний пришлось ещё и сапоги оснащать элементами Пелтье. Вышло неплохо. Может и не то, что я хотел от доспеха, но получить тепловой удар во время долгого боя нам точно не грозит.

К «жабьей голове» добавили дворники с запасом воды, трубку и ёмкость для питья «лимонада», втиснули внутрь плату радиостанции, мини-вентилятор и серебряно-цинковые элементы питания. Личина с глубоким рельефом и небольшими рожками-антеннами походила на маску ухмыляющегося, злобного самурая. Маска и чёрное зеркальное фасетчатое покрытие стекол безотказно действовало на местных банту, вгоняя тех в суеверный ужас. Добавили и секреты, светодиодную подсветку очков и дымовые шашки в шлеме, активируемые тангетой рации. Её продублировали, встроили как в шлем, так и в рукоять меча. Она, кстати, позволяла выставлять режимы охлаждения.

Тяжёлый доспех был богато украшен, как и полагается верховному колдуну. Основа всех элементов угольно-чёрного цвета, пылили в вакууме карбидом циркония. Глубокая чеканка герба и африканского растительного орнамента покрыты золотом, на плоские элементы нанесена химическая, а кое-где и лазерная гравировка. Гибрид боевого дроида и тяжёлого экзоскелета космодесантника органично сочетался с эстетикой масимильяновского доспеха, а цветовая гамма золотого и черного гипнотизировала непривычных к таким формам дикарей.

Дизайн своего доспеха Дьярви разрабатывал лично, никого не подпускал. На макетах шлема и деталей доспеха тщательно выводил орнаменты, руны и защитные знаки – шлем ужаса, молот тора, паутина вирд, Гунгнир (копьё Одина) и другие. Кираса на загляденье вышла – на грудной пластине морской змей Ёрмунганд обвивающий Древо Жизни Иггдрасиль, на спинной – пара воронов Одина Хугин и Мунин. Талант! Какой дизайнер пропадает! Кстати, в качестве подарка за долгие месяцы возни с доспехом я ему фигурку кабана на шлем изготовил, они у меня всегда хорошо выходили, наши реконструкторы всегда обожали вендельские шлемы.

В лабораторию вбежал начальник охраны лагеря:

– Великий Ярунг! Красная телеграмма!

– Читай.

– Перебита телеграфная линия. Обходчики, выдвинутые по тревоге, обнаружили снятые провода. Не менее километра. В восьмом и девятом лагере трое убитых. Это пигмеи!

– Карлы уже в печенках сидят! Не хотите по-хорошему, тогда я вам покажу, где раки зимуют!

– Простите, что вы сказали?

Перехожу снова на латынь. Есть такое дело, когда ругаюсь автоматом на родной переключаюсь:

– Собирай экстренное совещание. Чтобы через час Дьярви и все дежурные у меня были, и Павла Петровича позови!

Охота на Карлов

Герр Мартин вовсю обустраивался в новом цехе, Иван Сергеевич плотно занялся очисткой элементов для Ключа, так как время поджимало, а наземной операцией против пигмеев руководил Павел Петрович. Из-за большой площади были задействованы большие силы – тысяча шестьсот мобилизованных рабочих и не мнее пяти сотен пленников из банту, из которых формировали отряды носильщиков, использовали в строительстве временных баз и прокладке дорог.

К законсервированному лагерю номер три параллельно лежнёвке тянули канатную дорогу. С появлением после разгрома банту бесплатной рабочей силы её прокладка была завершена в рекордные сроки, так как запасы индия походили к концу я и спланировал расконсервировать базу. Дорога пришлась как нельзя кстати, всего двенадцать километров. К моему прибытию и посадочная площадка для трайка, и дорога к главной тыловой базе были доделаны.

Проблему с быстрой зарядкой столь прожорливого объекта как тарйк помог решить герр Мартин. В свободное от работы время он рвался сделать паровик, но я вовремя перевёл его кипучую энергию в нужное русло и показал схему одноцилиндрового калильного двигателя или полудизеля. Сей безотказный аппарат конструкции Мамина я застал в глухих местах, на лесопилке, в годы своей юности. Был удивлён столь интересной конструкцией, нашёл в нем немало общего с калильными двигателями для авиамоделей и хорошо изучил тему в меру своей природной любопытности.

Первые калильные двигатели появились в конце IX века, неудивительно, что герр Мартин не застал. Тем не менее болиндеры (название пошло от имени шведского производителя, который поставлял двигатели такого типа в Россию) конструкционно проще паровика и не так требовательны к точности как последние. Первые нефтяные двигатели имели герметичную, полусферическую полость, которую для запуска следовало долго разогревать открытым пламенем горелки, она так и называлась – калильная головка. Столь архаичный способ запуска имел массу проблем. Регулировать температуру головки приходилось длинной факела, разогрев порядка пятнадцать минут. При работе двигателя с нагрузкой, прямо в цилиндр приходится подавать воду для охлаждения, а при малой нагрузке, наоборот – прикрывать подсос воздуха, чтобы калоризатор не остыл. Мартин может и любит такое дело, а мне на хрен не нужны все эти танцы с бубном вокруг режимов воспламенения смеси!