Яр Серебров - Фронтир Индикона. Часть II

Один чатл, два бруска нашей соли по двести грамм. Провожу потихоньку стандартизацию и ввожу на рынке метрическую систему, больше для наших поставщиков, местным она по барабану. В приказном порядке перевёл все расчёты с работниками в чатлы. Для обмена на соль, ножи, бусины у нас есть магазин или обменный пункт на рынке, где в авральном режиме идёт оценка товара в чатлах. Второй пункт, позже открыли в Мале. Ценовую политику выстраиваю так: продажа нашего товара на базе только за чатлы, и точка! Цены такие, что покупать за монеты выгодней, чем платить солью или железными деньгами. Работаешь у нас, и много старых денег, не вопрос. Обменяем на чатлы по выгодному курсу. Перевести независимых поставщиков на монеты удалось не сразу. Им предлагали оплатить услуги старыми деньгами или чатлами. По большому секрету «торговые агенты» сообщали всем, что за чатлы соль у Ярунга можно купить намного выгодней. Зависимым поставщикам установили фиксированную цену работ. К примеру, мы даём на выкуп топор ценой десять чатлов. За эту сумму туземец должен две недели работать в лесу, после чего инструмент переходит в его собственность. После, получив топор в собственность, за тот же объём работ он получал уже больше. Действенный способ, исключает любые попытки воровства.

Вскоре, когда все поняли, что чатлы это нечто большее, чем оберег и украшение, такое началось! Со всей округи свозили соль, железные деньги самых разных форм, крицы с печатями, монеты. Мы покупали, покупали, даже то, что нам не нужно. А чем мне это грозит? Да ничем! У меня тонна меди, бронзы ещё больше! Монополия эмитента окупает любые затраты на вытеснение старой валюты. Ход конём с монетами и курсом обмена не только арабам малину подпортил, но и влиятельным кузнецам и колдунам, что штампуют железные денежки. Не сразу, но поймут, что их работа не нужна. Ой что будет, что будет!

***

Зарплата чернорабочего чатл в день, что по курсу соли вдвое больше, чем заработает взрослый охотник. Кто работает у нас на постоянной основе, то два чатла в день, кто прошёл обучение и сдал экзамен по знанию десятичной системы счёта – три чатла! Ввёл доплаты за знание языка, за уровень знаний, за обучение соседей, за учебу и внеурочную работу, и есть такие, кто получал десять чатлов!

Работники имели скидки на товары нашего производства и на всё что имелось на складе. По фиксированной цене они могли прикупить товары с базы, что мы не пускали в общий оборот, а это мотивация. Чтобы посчитать сколько чатлов им не хватает, чтобы купить жене вон то красное ожерелье из прозрачных камушков, африканцы подходили к стендам с цифрами, где под каждой ценой нарисованы жесты, объясняющие сколько это будет в пятеричной системе счёта. Ещё можно подойти к столу со счётными палочкам, где тебе объяснят, что к чему. Не так и сложно научиться десятичной системе счёта, особенно когда от этого зависит благополучие твоей семьи.

Что касается золотой денежной системы, то оплата за работу в Индии и Персии примерно одинакова, в Византии стоимость рабочей силы в результате войн упала, многие готовы были работать за еду. В качестве точки отсчёта я снова взял усредненные цены. Основная расчетная единица седьмого века византийский солид – четыре с половиной грамма золота, к нему по весу привязана персидская и арабская драхма. Солид – монета для богачей, а простой люд в обиходе пользовался серебром – милиарисем, равным солиду по весу. Усреднённый каменотёс получал кератий в день или пятнадцать солидов в год, примерно шестьдесят восемь граммов золота. Кузнец двадцать, ювелир двадцать пять-тридцать, водонос или чернорабочий – три солида, лавочник средней руки – пятнадцать, солдат или матрос – пять солидов, капитан корабля – десять. Хороший раб стоил в Персии тридцать драхм, равных солиду, а в Мале их продавали за два железных ножа или половину ожерелья из мутного стекла, или десяток серебряных монет. Вот тут я арабам краник и перекрыл, выкупив добрую часть рабов.

Исходя из этих цифр я плачу за труд туземцам в восемь-десять раз меньше, чем в Персии или Византии. Собрав белую часть нашего «дружного» коллектива от купцов, до закованных в кандалы арабов, я популярно объяснил им политику партии: платить буду в зависимости от умений, навыков, старания и уровня лояльности. Хотите остаться чернорабочими, пожалуйста, два медных чатла! Не хотите? Тогда начинайте учиться, учить других и осваивать специальности, плата уже будет золотом. Рассказал про премии. Оплата за работу от тридцати до ста сорока чатлов в день, а также солидные премии за лучшие результаты. Одна, две и пять тысяч чатлов. Жестом фокусника достал монету в пятьдесят тысяч. Дал её всем рассмотреть.

– Дома вы можете продать её за сто золотых драхм, а может и больше!

Тишина. Сомневаются, что я отдам её победителю… При должном умении они смогут заработать от десяти до двухсотен солидов. Баснословная сумма для бывших моряков и крестьян. Спекуляции? Да не смешите. Зачем что-то менять на золото в месте, где оно никому не нужно? Гораздо интересней приехать с ним домой. Чтобы не бросать слов на ветер, выдал всем плату по минимальной сетке с момента начала работ. Кто-то получил первые премии. Такой поступок шокировал и арабов, и индусов. Добил тем, что по окончанию контракта пообещал организовать и оплатить дорогу домой. Добавьте качественное, бесплатное питание, одежду, лечение и возможность хранить монеты под присмотром. Я дал людям надежду и возможность вернуться домой не с пустыми руками, а это дорогого стоит!

***

Всё это время подвоз с базы не прекращался. Сталь, чугун, химия, подшипники в сборе, тигли и огнеупорная футеровка, насосы и части вентиляторов, измерительный инструмент, шаблоны и контршаблоны, метчики и плашки. Приток товаров для торговли уменьшился, но не прекратился. Керамика, стекло и зеркала, бусы и соль, много соли. База работает на нас днём и ночью. Им непросто, никто не отменял старого плана по реагентам и тканям. Через день шлю: «надо… надо… надо… и срочно!»

Будни «Вавилона»

Туземцы шли к нам, влекомые слухами о заработках, шли увидеть чудеса колдуна Ярунга, за возможностью получить не только топор, железный нож, а плюс ещё и «волшебную вещь». Пробирались по просеке со стороны Мале, спускались на лодках из верховий Галаны и Цаво, поджидая караваны с грузами, идущими в наш лагерь. Весь наш трудовой коллектив представлял из себя коктейль из индусов, персов, арабов и беженцев из сирийских и египетских провинций Византии, плавильный котёл из жителей Африки был ещё более пёстрым: игембе, кевенги, именти, миутини, иголи, мвимби, мутамби, эму, худые и высокие карамоду, приземистые и кучерявые тесо, пришедшие с севера гирьяма, джиба и риго, похожие на эфиопов. Мале оказался пунктом посреднической торговли между Персий, Индией, Аравией и внутренними районам Африки. Чёрных как смоль рабов привозили из дебрей центральной Африки к Кереве. Арабы торговали невольниками из народа Куа. Небольшого роста, щуплые, с кожей светло-шоколадного цвета они обладали широкими лицами с бровями, нависающими над узкими глазами, и не походили ни на кого из известных нам африканцев, клекотали как попугаи, издавая животом щелкающие звуки. Неизбежно возникали проблемы с культурными различиями, моделями поведения, спорами, чьи духи сильней. Ад! Спрашивается, как с таким зоопарком наладить производство технически сложной продукции на уровне XVIII, а кое-где и XIX века? Как?!