Жан Делаборд - На краю земли. (Огненная Земля и Патагония)

Трагизм вымирания индейцев моря в том, что они гибли не как индейцы пампы от руки белых поселенцев, оспаривавших у них землю, а просто заболевали и умирали после встреч с белыми людьми — моряками, которые так же, как и индейцы, только проезжали через островные проливы и каналы без малейшего желания поселиться на этих угрюмых берегах или на непригодных для жилья островах. Только одно соприкосновение с ними, даже дружественные меновые сделки оказывались для индейцев смертельными. Сейчас осталось в живых только около шестидесяти индейцев алакалуф, из которых только очень немногие, и те все реже, придерживаясь прежнего образа жизни, блуждают по вод-ним просторам побережья Патагонии. Менее тридцати человек из племени яган живут на эстансиях острова Наварино (южная часть Огненной Земли), где они целиком отказались от полной приключений жизни на море и работают в качестве пастухов на овцеводческих фермах, лесорубов или рабочих в сельском хозяйстве.

Придет день, и, наверное, довольно скоро, когда последний из племени алакалуф успокоится рядом с теми, которые уже давно лежат под безымянными деревянными крестами в Пуэрто-Эдем. Райская пристань для мертвого одиночества и разрывающей сердце печали. В этот день последними свидетелями существования навсегда угасшей расы будут лишь несколько покинутых лодок с навсегда погасшими кострами у скалистых берегов Магелланова пролива.

Кто же занял место, освободившееся в Патагонии и на Огненной Земле после исчезновения индейцев, истребленных белыми и болезнями? Аргентинцы, с одной стороны, и чилийцы — с другой, то есть население испанской культуры и языка, а нередко и испанского происхождения. На чилийской стороне прибавился еще один элемент, в серьезной роли которого мы могли убедиться сами; это жители с Чилоэ, большого острова у южного побережья Тихого океана. Они кочуют по Патагонии и Огненной Земле и чувствуют себя в этих краях как дома в большей степени, чем все другие их обитатели.

Хотя в Аргентине и Чили в целом преобладает испанская кровь, у южных отпрысков в обеих странах она сильно перемешалась; сначала с индейской, а позднее с кровью всевозможных авантюристов, колонистов и пионеров, прибывавших из Европы в течение столетия, привлеченных сначала кратковременной золотой лихорадкой, а затем твердыми заработками от разведения овец. Первыми европейцами были югославы — еще и сейчас преобладающая часть населения неиспанского происхождения Патагонии и Огненной Земли. Почти все золотоискатели прибыли из Хорватии, Далмации или Сербии, в которых кроме суровых предприимчивых людей мало что произрастает. Промыв в реках последний золотой песок своего Эльдорадо, они обратились к другим работам, другим попыткам и авантюрам, но никто из них не подумал покинуть страну, в которой они обрели вторую родину. Главный город чилийской части Огненной Земли — Порвенир с несколькими тысячами жителей, расположенный на южном берегу Магелланова пролива против Пунта-Аренас, на 80 % заселен югославами. В самом Пунта-Аренас, так же как и в остальных небольших городах континентальной Патагонии, каждый третий магазин и каждый второй «отель» носят хорватское или сербское название; а старый пастух с дубленой кожей, который гонит тысячи овец вдоль берега Магелланова пролива, родился в Сплите, у подножия руин Диоклетиана.

Затем появились скандинавы, швейцарцы, французы, немцы и главным образом британцы — специалисты по шерсти. Две маленькие южноаргентинские гавани, Трелев и Пуэрто-Мадрин, были сначала настоящими валлийскими колониями. Управляющие и арендаторы больших овцеводческих ферм большей частью шотландцы или англичане, реже немцы, французы и другие. Все жители Пунта-Аренас считаются чилийцами, но наряду с испанским там говорят и на всех остальных европейских языках. Во время нашего пребывания там у губернатора города была шведская фамилия, у епископа — югославская, а у адмирала, командовавшего третьей морской зоной, скромная и простая фамилия — Нойман. В семье, с которой мы довольно долго жили вместе на берегу канала Фицрой и которая себя считала чисто чилийской, муж был шведского, а жена англо-норвежского происхождения; «somos todos Chilenos» (мы все чилийцы), — говорили смеясь, но с явной гордостью их дочь Ингеборг и сын Ганс-Исидро.

Для характеристики самых активных людей в этом крае, находящемся еще в начальной стадии развития, вряд ли можно применить слово «элита», так как это заставило бы думать о высокой духовной культуре и об определенных формах цивилизации, еще пока неизвестных там. Нужно все же признать, что европейские поселенцы как в городах, так и на периферии образуют среди немногочисленного населения страны нечто подобное элите. Основное население — аргентинцы и чилийцы испанского происхождения, в большинстве случаев с примесью индейской крови, :— зарабатывает свой хлеб в эстансиях прерий, на лесосеках и лесопильных заводах в девственном лесу, на нефтепромыслах в пустыне, на мясохладобойнях или в качестве грузчиков на пристанях портовых городов.

Правда, все они довольно скромны, эти «города» на краю земли. Пунта-Аренас, главный город провинции Магальянес с населением более 40 тысяч человек, Пуэрто-Наталес, маленький портовый город на глубоко врезавшемся в сушу морском рукаве, — 12 тысяч человек, и уже ранее упоминавшийся Порвенир на Огненной Земле. На аргентинской стороне, несколько дальше на север, порт по вывозу нефти Комодоро-Ривадавия — около 30 тысяч жителей, а все остальные, Пуэрто-Десеадо, Санта-Крус и, наконец, почти у входа в Магелланов пролив Рио-Гальегос — скорее деревни, чем города, с населением в пять — семь тысяч человек.

Чрезвычайно трудно указать, хотя бы приблизительно, численность населения Патагонии уже по той простой причине, что на севере у нее нет точно установленной ни естественной, ни государственной границы. И тот факт, что два государства делят эту область, как враждующие братья, не делает определение этих данных более легким. Официальные чилийские данные (на основе переписи 1952 г.) по трем самым южным провинциям, которые по доброй воле можно было бы отнести к Патагонии, следующие: Чилоэ — 100 400, Айсен — 26 262 и Магальянес (включая чилийскую часть Огненной Земли) — 55 091 человек; однако чилийская Патагония начинается, собственно говоря, только южнее острова Чилоэ, так что к ней можно отнести едва ли более 80 000 жителей. Аргентинцы поступают проще, проставляя после цифр, обозначающих количество населения южных провинций, чаще всего букву «е», что означает estimacion (по оценке). В 1951 г. число жителей самой северной провинции аргентинской Патагонии, Рио-Негро, определялось в 134 350; ближайшей, расположенной южнее, провинции Чубут — в 58 856 (кажется, довольно точная оценка!); примыкающей к ней военной зоне Комодоро-Ривадавия — в 51 898; провинции Санта-Крус — в 24 582 и, наконец, аргентинской части Огненной Земли — в 5045 человек. Таким образом, при оптимистической оценке на долю аргентинской Патагонии и Огненной Земли пришлось бы около 275 000 человек, но при этом вряд ли можно отнести к Патагонии относительно густо населенную самую северную провинцию Рио-Негро. В самом деле, чем дальше на юг, тем более «патагонским» становится край. Поэтому округленно 140 тысяч жителей аргентинской стороны и ненамного больше, 200 тысяч, для всей Патагонии и Огненной Земли вместе — вот примерные цифры, которые могут соответствовать действительности. Но в зависимости от того как далеко на север относить границы Патагонии, эту цифру можно удвоить.