Егор Громов - Аромат морозной вишни

– Тук-тук, я пришёл за тобой, – сказал я, постучавшись в комнату 253-три, выдавив из себя остатки надежды и веры, которых встретил в предыдущей комнате: классные девчонки, правда, что не любят обворовывать чужие квартиры, от этого особо приятны. Также как и многие они приехали завоёвывать большой город и поступили на лингвистический факультет, видимо, чтобы затем начать завоёвывать весь мир.

– Привет,– сказала она, вытирая голову,– что хочешь? В голосе чувствовался лёгкий акцент, но произношение было потрясающим, как и она – первая не растянутая майка на этаже.

– Ты не знаешь её? Я тут нашёл пропуск, – спокойно спросил я, как всегда пытаясь держать на лице безразличие при виде симпатичной девушки.

– Да, это моя соседка, точнее была ей, – совершенно спокойно ответила она, но даже не задала уточняющего вопроса, и не проявила ни какого дальнейшего любопытства.

В голове пролетело много мыслей, в первую очередь, почему эта фраза была прошедшего времени; я надеялся, что это всё её проблемы с русским или мои с пониманием, но разочарование настигло меня быстро; из её не некрашеных губ мягко вышло болезненное «Уехала».

– А.. когда вернётся? – не скажу, что не без надежды, что её просто не будет пару дней, спросил я.

– Надеюсь ни когда, её обучение тут закончилось, она сегодня утром приехала с Питера и, забрав вещи, поехала в аэропорт.

– А когда у неё самолёт? – уже с верой в чудеса спросил я: ведь это очень долго проходить всю эту муторную регистрацию, очереди и дешёвый алкоголь в дьюти фри, возможно, я мог ещё успеть.

– В 21:45,– ответила она, поглаживая свои волосы розовым махровым полотенцем с надписью: «Москва». Как символично, один признак того, что человек иностранец, ну либо у него бабушка полотенца собирает при любом удобном случае, что абсолютная правда – у меня, к концу моего семнадцатилетия скопилась огромная подарочная коллекция: с Днём России, Новый год, Банное, Для особо важных переговоров в сауне…

Я взглянул на часы, было 19:50:41 – на фоне циферблата злостно улыбался Дональд Дак – уже было поздновато.

– «Я потратил на дорогу сюда – ни меньше чем полтора часа. Не, я не думаю, что успею, хотя… стоит попробовать», – оставалась последняя надежда на дьюти фри и волшебные для женщины слова: скидки и беспошлинная торговля; также не стоило терять надежду на задержку рейса и отсутствие пробок в Москве.

И так я мигом вылетел из общежития, прямо через главный вход, перепрыгнув турники и совсем забыв помахать местной смотрительнице. «И почему она уехала так сразу? Как так получилось что… во сколько она получается уехала от меня? В часов 5-ть или 7-мь утра?! – да она вообще спит!?» – с таймингом я совсем разобраться не мог. «Хорошо, что я ещё на удивление, видимо из-за бдительности, проснулся рано» – мысли путались моей в голове и вообще были предельно бесполезными. Я рвался в сторону аэропорта, держа в памяти её лицо, чтобы при встречи, как порядочный мужчина, сразу вцепиться ей в волосы – в таких делах главное не сомневаться.

Стук в дверь и зеленоглазая, рыжеволосая девушка в синем ночном костюме открывает дверь: перед ней стоит парень, рубашка которого пропитана запахом пота и измазана соусом от шаурмы, единственное, что спасает, так это сильная сигаретная вонь, которая определённо подавляет те отвратительные запахи.

– Сойти с ума, смесь запаха пота с соусом от шавармы – да это мужчина моей мечты, – сказала она и иронично засмеялась.

– Тот случай, когда курение вроде не так уж и плохо, – улыбнулся парень и пустил немного дыма изо рта, чтобы немного перебить её рецепторы.

– Повезло? – спросила девушка.

– «Молодой человек, мы не можем остановить этот рейс, – сказала мне она, – даже если вы так хотите увидеть эту, как вы выразились, “суку”.» -Оказывается, пылающее любовью и тоской сердце по любимой не являются аргументами для срочной посадки самолёта. Я опоздал сильно, но вcё же надеялся и бежал: вдруг задержат рейс или её высадят как особо подозрительное лицо.

– Как ты старался я вижу, – сказала она, немного поддёрнув пальцем соус с рубашки, и понюхав, – чесночный?

– Аа – это, просто неудачно поел в такси, какой то идиот решил подрезать на МКАДе – может душ и ужин?

– Могу предложить тебе раковину и макароны из пластмассы.

– Мне пожалуйста две порции! – сказал я и скрылся за дверью.

– Кстати, уже поздно, как ты сюда вошёл?

– Какой-то урод поджёг мусорницу.

Никогда не понимал, почему в общагах у нас душ, один на 5 этажей. Теперь мне приходится стоять и подмывать себе подмышки в этой ржавой раковине. Вот так и живём. Вспоминая свои годы, часто, поутру, можно было встретить очередь в душ, в основном из женщин, мужики, видя очередь больше двух человек, махали рукой и шли с тем, что есть. Вообще, обычным делом было увидеть такую же очередь у раковин в блоке, особо опытных можно было найти в умывальнике на общей кухне, единожды, я видел как мой сосед мыл голову на общажном балконе, поливая голову из вскипячённого вчера вечером чайника.

И что это у неё за шампунь, разве у иностранных студентов не нормальная стипендия?! Боже мой, она ведь реально не шутила про раковину, походу про макароны тоже, но это лучше чем ни чего.

А она ни чего так, симпатичная, зелёные глаза, рыжая правда… Но если честно, не могу сейчас придумать предубеждения по поводу рыжего цвета волос.

Я закончил натирать голову полотенцем – боже, как же от него вкусно пахло; я до сих пор чувствую этот аромат сирени. Не то чтобы это был аромат моего детства и вызывал воспоминания о бабушкиных пирожках летом на даче; что в принципе, можно сказать о воспоминаниях моих долбоёбов друзей.

У меня конечно тоже было воспоминание связанное и с сиренью, и её запахом: как то в мае – это был уже почти конец месяца, сирени так пахли, и вот под одной из сиреней, меня, наивного, заставляла признаваться в любви одна девчонка, что в принципе, совсем было и не обидно, награда последовала незамедлительно. А потом я помню ветреную погоду, мы лежали под сиренью, над нами собирались густые облака; ветер подул, нарушив их густоту и разбросав по небу; затем он сделал тоже самое, но уже сильнее; видно было, что собирался дождь; через секунд 20-ть, облаков перед нами на небе не осталось, они ушли, и на место их уже подходили дождевые тучи; а мы лежали и кайфовали от ещё минутно-чистого неба: я, она и запах сирени на её теле. О бабушкиных пирожках я тоже конечно помню, но так сильно не ностальгирую, ведь ностальгировать нужно не по пирожкам, а по бабушке.

Я ещё был застывший над раковиной в воспоминаниях, медленно протирая левую подмышку. Не знаю, насколько данное воспоминание является важным; я просто стараюсь сохранить максимальную точность. Слева послышался звонкий голос: