Теодор де Визева - Необычные люди и авантюристы разных стран

В Галльском университете, бывшем в те времена одним из самых больших и известных университетов Германии, «мэтр» Лаукхард занял с первых же месяцев 1783 года положение, которому могли бы позавидовать многие из его бывших однокашников. Его лекции по древнееврейскому и древнегреческому языкам, по истории Церкви привлекали к нему много платных студентов; его литературные труды сделали его имя известным широкой публике; один из самых уважаемых людей старого университетского города, доктор Землер 75 75 … доктор Землер… – Иоганн Саломон Землер (вторая половина XVIII в.), немецкий теолог и алхимик, автор многочисленных трудов, среди которых «История розенкрейцеров», наиболее полное исследование о них. , почтил его своей дружбой. Этот доктор – и пастор – и сам был любопытным примером того состояния анархии, в которую погрузилась протестантская теология во второй половине XVIII века под влиянием французских энциклопедистов: великолепно образованный, посвященный более, чем кто-либо из его современников, во все тонкости экзегезы и восточной филологии , он исповедовал подобие христианского деизма, состоявшего в прославлении моральных принципов Евангелия и в недопущении в религию ничего сверхъестественного, – и вместе с тем он был очень хорошим человеком, образцом бескорыстия и милосердия, всегда готовым простить шалости своего молодого друга, ценя более или менее остроумные замечания последнего в адрес лютеранского катехизиса и его защитников.

Но ни советы доктора Землера, ни пример его добродетелей не смогли одолеть совсем не «магистерские» привычки Лаукхарда, приобретенные им в результате долгих лет пребывания в кабаках, притонах и прочих злачных местах Гиссена и Гейдельберга, а затем Майнца и Страсбурга, где – я забыл добавить – начинающий теолог в компании баварского дворянина и иезуита-расстриги удовлетворял свою жажду вина и «вольнодумства». То почтенные профессора Галльского университета огорчаются при известии о том, что их нового коллегу подобрали мертвецки пьяного на улице Йены, то проходит слух, что университетский цензор запретил «мэтру» Лаукхарду публикацию романа, оскорбляющего известных и уважаемых жителей города. Дабы избежать отеческих упреков доктора Землера, Лаукхард, которого сей ученый муж поначалу принял в своем доме, переселился в гостиницу, пользовавшуюся очень дурной славой – и тут же родители большинства его учеников запретили своим отпрыскам брать у него уроки и даже посещать публичные лекции профессора, который, казалось, задался целью подавать плохой пример. Кроме того, переезд был предпринят с целью избежать уплаты долгов по прежнему адресу, ставшему в конце концов хорошо известным, поскольку и его начальники и добряк-отец начали в изобилии получать гневные письма его кредиторов. Так что профессорская карьера Лаукхарда становилась не только все более и более трудной, но и грозила завершиться вскоре катастрофой. Этим мы и можем объяснить – хотя бы отчасти – странную и неожиданную мысль, пришедшую ему в голову на исходе 1783 года: навсегда оставить поприще ученого и за скромное жалованье в восемь луидоров поступить солдатом в прусскую армию.

Напрасно родственники, вчерашние коллеги и даже новые начальники пытались отговорить его от подобного, весьма странного, поступка: слух о новой выходке «мэтра» Лаукхарда приумножил его славу, что более других причин повлияло на его намерение совершить этот безрассудный поступок. Возможно, экс-профессор, в конечном итоге, и не очень-то жалел о переменах в своей жизни: новые начальники-офицеры предоставили ему много свободного времени, кредиторы не могли до него дотянуться, и молодой солдат, освобожденный от груза прежних обязанностей, мог, как когда-то, с приятностью делить свой досуг между выпивкой и учеными занятиями. Взамен университетских лекций другие уроки восполнили недостаток его ежедневного заработка, издатели заказывали ему небольшие произведения, укреплявшие его репутацию писателя. Лишь несколько раз покидал он Галле для того, чтобы принять участие в маневрах, но эти редкие «повинности» совсем его не огорчали, поскольку давали возможность приблизиться к важным особам, у которых он не упускал возможности вытянуть талер-другой и над которыми в то же время потешался, наблюдая их пороки и чудачества. В 1790 году из-за возникших напряженных отношений между Пруссией и Австрией 76 76 В 1790 году из-за возникших напряженных отношений между Пруссией и Австрией… – Иосиф II, австрийский эрцгерцог, имел намерение овладеть Нижней Баварией и Оберпфальцем, план не удался благодаря вмешательству Пруссии. , его полк получил приказ направиться в Силезию, но почти тотчас же был заключен мир, и главным результатом этой кампании для Лаукхарда стало то, что ему представилась возможность в течение продолжительного времени с большим удовольствием обследовать все увеселительные заведения Берлина, и его «Воспоминания» оставили о них множество забавнейших и наивно-бесстыдных в своем реализме описаний и анекдотов. Именно в Берлине наш искатель приключений познакомился с герцогом Фридрихом фон Брунсвиком 77 77 … с герцогом фон Брунсвиком… – Фридрих фон Брунсвик (1735-1806), прусский генерал, во время Французской революции считался одним из лучших генералов Европы, командовал объединенными австро-прусскими оккупационными войсками. который, прослышав о его обстоятельствах, попросил Лаукхарда перерассказать несколько историй из своего дневника, и тот написал на французском языке «Отрывки из дневника прусского мушкетера во время кампании 1790 года», присовокупив к сему прекрасную оду на латыни, сочиненную специально в честь юного принца, и, возможно, именно «вознаграждение», полученное за этот ученый дар, способствовало «весьма опасной болезни», чуть было не помешавшей несколько дней спустя нашему солдату покинуть с полком Берлин.

Вернувшись в Галле, Лаукхарду удалось завязать тесную дружбу с бывшим францисканским монахом по имени Бишпинк. Сей Бишпинк, преподавая некогда философию в одном из монастырей своего ордена, вдруг заметил ложность положений, излагаемых своим ученикам, – и в тот же миг превратился в злейшего врага христианских догматов. Он сбежал из монастыря и открыл в Галле книжное дело, специализируясь по преимуществу на публикации и продаже антирелигиозной литературы, но, судя по всему, порнография не была совсем чужда экс-монаху, так как в 1791 году он заказал своему другу Лаукхарду первую часть его «Воспоминаний», содержащую в основном рассказы о любовных похождениях автора в родном городке и в университетских центрах, где тому довелось жить. Произведение, как я уже говорил, появилось в 1792 году и имело замечательный успех, но к этому времени автор был вынужден окончательно оставить спокойную и удобную жизнь в Галльском гарнизоне, дабы на полях сражений в Вальми и под стенами крепости Ландау начать вторую часть своих приключений.