Александр Кальнов - Кто Мы

Аккуратно закрыв дверь, он решил вспомнить былые молодые годы и приготовить себе то, чем он всегда любил наслаждаться утром – самой обыкновенной яичницей. Владея не одним десятком миллиардов в разной валюте, акциях, драгоценных металлах и объектах жилой и коммерческой недвижимости, держа в своём сознании великие и дерзкие идеи, обладая возможностью влиять на тысячи и более судеб людей, он вдруг захотел побыть тем, кем он давно перестал быть – простым человеком.

Когда-то он преследовал светлые цели, помогал людям, занимался благотворительностью, но после гибели жены его сознание и любовь к человечеству пошатнулась. Его персональный маятник здравого смысла сместился в сторону нелюбви и ненависти, ведь эти существа, люди убили в нём любовь, так глупо и нелепо убив его жену, из-за дорогой сумочки, денег, ценностей, лежащих в ней. Но у него осталась дочь, которая периодически заставляла его задуматься о том, что может быть ещё не всё потеряно.

По пути в столовую зону, медленно спускаясь с лестницы и этажа, предназначенного для хозяев, он очутился на этаже гостиных комнат, биллиардной, комнаты с большим камином, где на стенках и полу имелись трофеи охотничьих похождений, большой столовой зоны и кухни.

Достав из кармана рисунок своей дочери, нарисованный ею почти неделю назад, он посмотрел на него и ощутил те чувства, которые, казалось, были потеряны для него. Он ощутил чувство радости и прогрессирующую веру в то, что ещё можно всё изменить, залатать те чёрные дыры светлыми поступками. У человека есть право на шанс измениться.

Глядя на яркий диск солнца с улыбкой и добрыми глазами, который дочь нарисовала над лазурной водой, окружающий остров с пальмами, и, глядя на двух людей, стоящих на побережье, встречающих рассвет застывшими взмахами руки, миллиардер улыбнулся.

Внезапно поймав постороннюю мысль в общем потоке, словно это был голос, возникший из неоткуда, он прошептал сам себе, – есть светлые моменты!

Очутившись на кухне, мужчина увидел одного из охранников. Удивившись тому, что он поднялся к нему и просто стоит на кухне, глава Лиги Двадцати Двух посмотрел на мощного телохранителя, выходца из элитных войск американской армии. Тот был слегка напряжен. Подойдя к большому серебристому двухстворчатому холодильнику, мужчина открыл одну дверцу, достал коробку недавно купленных яиц, и, посмотрев на секьюрити в тёмно-сером костюме, непринуждённо спросил, – что-нибудь случилось Джек? – и после этих слов, как ни в чём небывало повернулся к коробке яиц, вскрывая её.

– Нет, сэр. Доктор Николас попросил передать вам сообщение! – ответил охранник, подходя к человеку в чёрном деловом костюме, стоящему возле длинной кухонной гарнитурной мебели.

– Да, какое? – удивленно проговорил на английском человек в чёрном костюме, зная, что доктор Николас не будет беспокоить Джека теми важными вопросами, которые стояли на повестке часа.

– Вот это! – проговорил телохранитель и с рассчитанной силой резко двинул своего, уже бывшего босса по голове рукояткой от пистолета с глушителем.

Миллиардер упал на стол и разбил лицом добрый десяток яиц. Сползши со стола на кафельный пол кремового оттенка, человек уже не издавал никаких звуков, слов и фраз. Охранник нагнулся над ним, проверил пульс на шее, и, улыбнувшись злорадно, прошептал язвительным тоном, – доброй ночи, сэр!

Оставив тело в таком положении, охранник пошёл на этаж в комнату к Стефани. Другие охранники, сидели на своих местах в креслах на первом этаже в разных комнатах. Все они, безжизненно свесив головы, пускали слюну на тёмно-серые пиджаки дорогих костюмов.

Джек отравил их, устроив им их последнее чаепитие, подмешав яд в напиток. То, что пообещал Джеку доктор Николас Мердек в виде финансовых средств и золотого древнего изваяния в человеческий рост, всё это перебило преданность своим боевым товарищам и работодателю – главе Лиги Двадцати Двух.

Сейчас он, генеральный распорядитель неуклюже лежал на кафельном полу в окружении мебели из дорогих пород светлого дерева, в мягком тёплом свете осветительных приборов и маленькая лужица крови растеклась под его головой, а загорелое и волевое лицо было измазано липкой субстанцией обычных куриных яиц.

Джек исполнил указание доктора Мердека, но оставалось ещё кое-что. И для этого он пошёл в комнату маленькой Стефани. Девочка спала детским сном, дав отдых совершенно не испорченным алчными корыстными помыслами сознанию. Она в своих мечтах о будущем видела себя учительницей математических наук, которые ей давались довольно легко. Однако, сейчас это будущее пошатнулось для неё самой.

Россия, Москва.

Возле штаб-квартиры агентства С.Р.Т.

Ночь.

Ещё одна жаркая и невыносимо душная ночь с примесью запаха жжёной дымки торфяников опустилась на город. Город, с богатым и великим прошлым, на город с изначально сложной судьбой, на город, даривший человеку поистине широкие возможности и перспективы для исполнения мечты, какой бы она значительной не была. Город, накладывающий неизгладимый отпечаток на характер, сознание и мировоззрение человека, проживающего здесь. Для кого–то этот мегаполис был лишь местом, где можно было быстро, и не всегда честно заработать деньги, и интересно, необычно их потратить в ноль.

Для кого-то этот город был местом, где обретаются новые друзья, идеи, мечты, где меняется мироощущение, жизненные принципы и ценности, которые были другими в момент переезда в мегаполис. Для иных этот город стал ещё одной туристической меткой на карте мира и совершаемых путешествий. Но мегаполис не мог не увлекать, не мог не радовать и оставить пустоту после себя, он влюблял в себя любого и каждого, не все это показывали внешне эмоционально, но все чувствовали это в душе.

Москва.

В названии этого города всегда присутствовала магия, сила и великая энергетика. Только проникшийся её смыслом и аурой человек чувствовал себя комфортно, только человек любящий свой город получал от города ответ. Какой он был – знал лишь этот человек.

И сейчас, два любящих этот город человека, каждый по-своему, но с одинаковой эмоциональностью, сидели под тенью тополей, на лавочке в сквере, окружённые ночной атмосферой, в которой витала дымка, остатки тополиного пуха, прогуливающиеся под ручку не спящие парочки, проезжающие мимо автомобили.

Один мужчина в светло-серых брюках с белой рубашкой и закатанными рукавами посмотрел кристально чистыми голубыми глазами на проходящую молодую парочку, идущую под ручку и периодически целующуюся, улыбающуюся друг другу. Вздохнув им в след, он прошептал, – а помнишь Андрей, как в этом сквере мы гуляли со своими дамами?