Александр Кальнов - Кто Мы

– Ему нет смысла бежать. Тем более после того, какие последствия или перспективы мы ему обрисовали! – ответил Андрей Павлович, потирая подбородок рукой, и слушая гудки в динамике коммуникатора. – Один без охраны он покидать территорию дома не стал бы. Тем более он в курсе, что деятельностью Мердека заинтересовалась конкурирующая американская компания, и возможно именно его персоной, если конкуренты, конечно, установили прямую или косвенную взаимосвязь!

– Не думаю, – отрицательно помотал головой Игорь Клементьевич, быстро соображая, не отрывая глаз от яркого экрана планшета, периодически непринуждённо озираясь по сторонам, – если бы это случилось, то сейчас этот сигнал исходил бы из штата Мэриленд. Есть специалисты, находящиеся поблизости? – продолжил Игорь Клементьевич конспиративно, понимая, что открытый разговор не желателен, а идти до агентства, в подземелье экранированных стен – терять драгоценное время.

– В данный момент многие в отпусках, кто где… – ответил Андрей Павлович, посмотрев на друга, думая, как лучше поступить.

Игорь Клементьевич задумался.

Предварительно прикинув, он насупился и напечатал длинное текстовое сообщение главному аналитику. Через десять секунд пришёл ответ с расчётным временем полёта, и временем, затрачиваемым на автомобильный переезд от места их пребывания до места посадки в Шустрого.

Андрей Павлович посмотрел на информацию, затем на Игоря Клементьевича и пару раз моргнув, проговорил, – в принципе, да! В данной ситуации – это оптимальное решение. К тому же если они будут его сопровождать, он и его дочь будут под абсолютной защитой.

– Другого варианта и не придумаешь сейчас, в столь поздний летний час, – ответил Игорь Клементьевич, и вновь оценивая кредит доверия и ложащуюся ответственность на их плечи, понял, что они полностью готовы и справятся с этим. Он углубился в проецируемое на дисплее коммуникатора меню и вызвал нужного абонента.

Россия, Юг.

Фазенда Сокольских.

Кошка как всегда лежала у него в ногах, когда он спал, а теперь у них в ногах и посапывала, положив красивую мордочку на лапку.

Вдруг она услышала звук вибрации, раздававшийся на тумбочке, повела одним ухом и открыла сонные глаза. Черный прямоугольник вибрировал и его экран мигал, испуская мягкое свечение, но её любимый хозяин находился в неактивной фазе, в которую обычно впадали все существа, ходившие на двух ногах. На уровне памяти этого мохнатого существа семейства кошачьих, всплыли образы её хозяина в те моменты, когда он прикладывал этот странный предмет к уху, что–то ему говорил и часто искренне улыбался. Ей нравилась его улыбка. Она навсегда запомнила её в тот момент, когда он, будучи ещё сам маленьким прямоходящим существом подобрал её после того, как её бездушно выбросили за окно, и она, пролетев по воздуху, упала ему в руки. Тогда он улыбнулся ей, его глаза заблестели, и он принёс её домой. С тех пор она никогда не покидала его семью, которая к ней относилась с особой заботой, и эта любовь ощущалась в ласковых прикосновениях, в добрых словах и тех съестных вкусностях, которые давал этот человек, спасший её от гибели. Ей вдруг подумалось, если хозяин вновь приложит к уху этот предмет, то, может быть, он снова улыбнётся, и его глаза заблестят.

Аккуратно встав на четыре лапы и бесшумно прошагав мимо его неподвижного тела, лежащего на жёстком матраце, она подкралась к его лицу, обнюхала его и начала облизывать щёку розовеньким шершавым языком. Она обычно всегда так делала, когда ей сильно хотелось съесть чего-нибудь, или дверь в комнату была закрыта, а ей нужно было срочно выйти.

– Маруся, ты недавно ела… – сквозь сон пробурчал Сокольский, вскрыв один глаз и узрев кошкину мордочку, умные глаза и большие длинные усы с красным носом. Та мяукнула и посмотрела в сторону тумбочки. Сокольский интуитивно повернул голову, и, одним глазом увидел, как коммуникатор мигает дисплеем.

– Умница ты моя, с меня рыбёшка! – прошептал Александр, зная, как кошка любит свежевыловленную рыбу из местных южных речушек. Взяв коммуникатор, он прочитал имя вызывавшего его абонента. Сладкий сон как рукой сняло. Сокольский прошептал, – здравствуйте Игорь Клементьевич!

– Доброй ночи, Саша. У вас есть десять минут, чтобы собраться и выехать из родительского дома, полчаса чтобы, чтобы добраться до Хранилища, что не так далеко от вас, сесть на борт Шустрого и отправится во Францию, в Альпы. Там в уединённом от глаз людей доме есть человек, чья персона является первой в списке проекта Противостояние, – быстро говорил Игорь Клементьевич, сидя на лавочке в парке, окружённый ночной атмосферой шелестящих деревьев, благоухающих клумб с цветами. И дымкой.

– Генеральный распорядитель найден? – прошептал Сокольский серьёзным тоном, смотря на силуэт кошки и на то, как она внимательно следит за его лицом, его мимикой и действиями. Улыбнувшись ей на свой любимый манер, Александр подметил, как и она будто улыбнулась ему глазами, затем зевнула, и, повернувшись, снова пошла на своё место, свилась в клубок и затихла.

– Мы имели его в виду, когда описали круг лиц бывшего покойного заместителя. Получилось так, что генеральный сам вышел на нас, и мы его раскрутили. Но он не знает коренных основ и устава нашей организации, так что слушай… – проговорил Игорь Клементьевич, и они с Андреем Павловичем встали и пошли по вымощенной аллее в сторону своей штаб–квартиры. – Ввиду пока непонятных нам обстоятельств он захотел пойти на сотрудничество. Мы не против. Но, что-то пошло не так. Теперь он не выходит на связь. Вы должны срочно отбыть в указанное место для выяснения всех обстоятельств, для встречи с ним. Возможно, вам придётся оградить его в случае вмешательства конкурентов с противоположного континента. Если он окажется у нас и подтвердит намерение сотрудничать и идти на компромиссы, нужные нам и общественности, ты понимаешь, что будет тогда?

– …спрашиваете? Кончено понимаю! – прошептал Александр, потирая глаза, приободряясь и осознавая, что можно вынести из процесса взаимодействия друг с другом вместо открытой смертоносной вражды. Новые экономические и деловые связи, явные или тайные, раскрытие других преступлений, которые он, возможно, покрывал, или которые ему были известны, получение доступа к его технологиям, команде учёных умов, к его персональным ресурсам и ресурсам Лиги Двадцати Двух.

Докручивая осознанием то, что сложная гонка, длившаяся несколько лет может вот-вот вскоре закончиться, он понимал, что теперь со стороны Лиги Двадцати Двух не будет никаких преследований относительно его личности, Софии, его команды.

Принимая факт того, что теперь можно будет упрочить положение самого агентства Современных Революционных Технологий, сделав его ещё более независимым от мировых волнений и внутригосударственных проблем и продолжать делать своё дело уверенней и совершенней, Сокольский глубоко вдохнул и проговорил тихо, но уже не шёпотом, – постараемся быть на месте вовремя!