Дмитрий Иглинский - Дэрриан 2. Смертельное лекарство

Перетерпев физическую боль, Унитио не избавился от депрессивного состояния. Впрочем, полное бездействие угнетало еще хуже, чем мрачные воспоминания. Через несколько дней, немного окрепнув физически, Унитио принял решение:

«Пойду к отцу убитого мной друга, покаюсь перед ним, может, хоть чуточку легче будет умирать» – подумал он.

– После того, как дед выслушал Унитио, – говорил Диик, – он вспомнил, что его мальчик и не смеющий сейчас взглянуть ему в глаза старик, в детстве и юности дружили.

– Как же так получилось, что ты дошел до убийства того, с кем когда-то делил пищу в походах, с кем играл, строил планы на жизнь. Вы ведь когда-то все делали вместе – строили баррикады из снега, ухаживали за молодыми девушками, влюблялись, разочаровывались, сочувствовали друг другу и радовались всему тоже вместе.

И тут Унитио, что называется «прорвало». Он начал пересказывать Страмосу всю свою жизнь с того самого злополучного дня, злополучных соревнований. Говорил он с жаром, даже забыв о своей депрессии, рассказывал очень подробно, не упуская ни малейшей детали. В его голове вдруг ярко вспыхнули мельчайшие детали прошедшей и, как он наконец-то осознал, загубленной жизни.

Унитио как бы вернулся к тому дню, когда все началось. Он словно вновь превратился в того наполненного лучшими мечтами юношу, а прожитая им жизнь поплыла перед ним как чужая. Унитио проговорил весь день и всю ночь до утра – дед ни разу не перебил его, а закончив речь, внезапно замолчал, поднялся и ушел к себе в хаман, где его, через несколько дней, нашли мертвым.

– В день моего совершеннолетия, – сказал Диик, – дед пересказал мне историю Унитио. В то время я уже познакомился с Амузант мы с нетерпением ждали, когда повзрослеем и сможем обручиться, только, выслушав историю Унитио, поклялись друг другу, что, прежде чем сыграть свадьбу, покончим с хураком в нашем мире навсегда. В мире, где будут расти наши дети, не должно быть этой отравы! – голос Диика, когда он произносил последние слова, неожиданно зазвенел металлом, хотя его речь и не стала громче.

Сказав это Диик замолчал, остановился, глядя себе под ноги. По его лицу было видно, что молодого ингенуита обуревает множество чувств.

– Но ведь на том, случайном убийстве история Унитио не закончилась, насколько я понимаю? – поинтересовался Дэрриан, когда Диик умолк.

– Да, – продолжил он говорить, – убийство моего отца действительно вышло не специально. После разговора с Унитио мой дед в этом уверен, а я уверен в том, что говорит Страмос. Зато позже, поняв, что такое страшное преступление сошло ему с рук, Унитио окончательно потерял чувство меры и уже намеренно стал совершать поступки, в которых раскаялся только перед своей кончиной.

– Расскажешь? – попросил Дэрриан.

– Да, для того чтобы ты еще больше проникся тем, какое зло несет ингенуитам хурак, я еще кое-что поведаю тебе о жизни Унитио, а уж потом перейду непосредственно к своей истории.

Примерно через год, после трагической случайности с его другом, Унитио заметил подрастающего паренька. К тому времени он сам, кроме соревновательной карьеры, стал одним из лучших тренеров.

Так вот, юноша этот, даже без хурака выделялся среди сверстников физической силой, гибкостью и неутомимостью. Многие тогда даже удивлялись – как это от таких низкорослых, худосочных родителей, мог родиться столь хорошо физически развитый ребенок.

Унитио, тренируя Маарга, так звали юношу, поначалу не мог нарадоваться тому, что растит чемпиона. Вот только, когда тот подрос и его перевели во взрослую группу, учитель стал беспокоиться, как бы через год или два, на очередных соревнованиях не проиграть молодому спортсмену.

Мысль о скором прекращении карьеры, Унитио давно настроил себя, что после первого проигрыша, больше не выйдет на ковер, не давала ему покоя ни днем, ни ночью.

Меж тем паренек продолжал расти. Вскоре Унитио и вовсе обратил внимание на вдруг начавшееся буквально взрывное развитие ученика. Сам же он уже давно чувствовал, что достиг предела своих физических ресурсов.

– Ты попробовал хурак? – спросил он Маарга.

– Да, – ответил тот.

– Но ведь я предупреждал тебя, чем раньше ты его начнешь принимать, тем быстрей состаришься.

Изображая заботу о юноше, Унитио, на самом деле, заботился о себе. Он хотел протянуть хотя бы еще один соревновательный сезон, прежде чем придется уступить – ученик же напротив, торопился вырасти, строил свои планы на будущее.

«Что же делать? – мысли Унитио, с каждым днем, все больше путались, – Как замедлить этого молодого выскочку? Или, лучше, совсем обезвредить его?»

Решение подвернулось само собой:

Во время очередного тренировочного боя, когда Унитио сделал удачный бросок через себя он, оборачиваясь и видя, как Маарг падает вниз головой, вдруг совершенно отчетливо представил себе жуткую картину. «Вот паренек выставляет перед собой руки, чтобы не свернуть шею, – подумал он, – а я, в это время, делаю вид, что оступился и ускоряю его падение своим весом, такого он точно не сдюжит».

Мелькнувшая как молния мысль, завладела Унитио раньше, чем он осознал весь ужас пришедшего в его голову решения. Тут же, будто превратившись в куклу, которой кто-то управляет, учитель всем своим весом обрушился на ученика.

Маарг выжил, но превратился в беспомощное существо, у которого из-за травмы шеи отказало все тело. По юности он не смог доказать, что учитель специально его покалечил, а больше в зале, в тот момент, никого не было.

Преждевременная старость, наступавшая на Унитио, с каждым днем набирала темпы, вскоре на горизонте замаячил новый потенциальный конкурент.

Правда того парня тренировал другой ингенуит и у Унитио не было возможности подстроить несчастный случай с ним. Да и опасно было это делать – слишком много происшествий вокруг него самого могло бы навести на подозрения.

Впрочем, он, одуревший от безнаказанности, нашел решение:

Приближающийся к совершеннолетию ингенуит, как и все их профессионалы борцы, начал употреблять хурак. Понимая это, Унитио заготовил для него особую наклейку – для этого он, рискуя жизнью, добыл яд одной из очень опасных местных змей. Затем Унитио аккуратно расклеил один из своих пакетиков с хураком, вылил яд на листок и, подождав, когда заготовка высохнет – вложил ее обратно в упаковку, заклеил как было. Оставалось только подменить хурак из запасов парня.

Тот юноша тоже остался в живых, но, также как и Маарг, выбыл из спорта – яд сделал из него еле передвигающегося без посторонней помощи инвалида.

Третье преступление Унитио стало самым хладнокровным из всех, что он совершил, пытаясь продолжать удерживать титул непобедимого спортсмена.