Юрий Шевченко - Три четверти пути. Автобиографический очерк

– Стоянку надо выбирать лучше, чтобы вода была ближе, – отыгрался я на Цодикове.

В этот день мы вышли к реке Кожим-ю, нашли хорошее место с пологим берегом и редким сухостоем. Пешая часть похода закончилась благополучно.

Река Кожим-ю. Приполярный Урал. Фото ru.wikipedia.org

Три дня ушло на строительство плота. Первый день заготавливали лес, другие два дня собирали каркас и качали камеры. Было холодно, моросил мелкий дождь, иногда со снегом. Пытались ловить рыбу, но безуспешно. Плот построили на 8-ми автомобильных камерах 320—508. Очень долго качали их. Толи насос был плохой, толи сил не было от такой кормежки. Мы полностью отощали. Расчеты Цодикова на хорошую рыбалку в реке не оправдались. Все походили на дистрофиков, исхудавшие, небритые, с горящими от голода глазами. За время похода я похудел на 6 кг.

Начался сплав. Река меня поразила чистотой воды. На отдельных участках со светлым дном толща воды просматривалась полностью. Видно было стоящих у дна хариусов, шевелящих плавниками. Мы быстро проносились над всей этой красотой. Примерно, в среднем течении, точнее указать не могу, река сжимается крутыми берегами. С левого берега поперек выпирает скала, практически полностью перегораживая реку. Весь поток устремляется в скалу. С разведкой это место можно пройти без приключений, у самого правого берега. Мы шли без разведки и поздно поняли, что нужно максимально уходить вправо. Пытались отгребаться, но успели сделать только несколько гребков. Со всего разгона плот врезался в скалу. Затрещали бревна, плот из прямоугольника стал параллелограммом. Мы с Бобякиным стояли на передней греби. Весло выбило из рук, от удара о скалу гребь разрушалась, а мы чудом удержались на плоту. Такие места сплавщики называют – «держись за небо». Водой накрыло заднюю гребь и большую часть плота. Сухими остались только мы с Бобякиным, всех остальных накрыла вода. Команда была парализована. Плот медленно развернуло кормой вперед и через узкий проход у правого берега вынесло на широкий улов с медленным круговым течением. Кое-как причалили к берегу и занялись ремонтом плота. Потом нам рассказали, что на этом пороге несколько лет назад на плоту погибли геологи. Нас спасло то, что плот наш был на надувных камерах, и при столкновении со скалой не ушел полностью под воду.

Начало сплава. Река Кожим-ю. Приполярный Урал

Другие пороги, прижимы и перекаты прошли без приключений. Были еще не очень приятные моменты, когда плот садился на мель. Пред этим река расходилась на несколько рукавов, затем рукава разделялись на мелкие протоки. Плот начинал цепляться за дно и, в конце концов останавливался. Приходилось всей командой соскакивать в воду и вброд, по крупной гальке, иногда проваливаясь по пояс, тащить плот на глубину. Обычно перед тем, как сойти в воду, кто-нибудь запевал строку из известной песни:

– Мыла Марусенька белые ножки!

– Ах, ах, твою мать, белые ножки, – подхватывала хором команда, и все спрыгивали с плота в воду.

Были дни, когда такие процедуры случались часто. Обычно винили руководителя, так как он выбирал, в какую протоку направлять плот.

К концу третьего дня сплава прошли полноводный левый приток Кожим-ю со странным названием – река Дурная. Дальше течение замедлилось, и сплав стал совсем не интересным. На следующий день, после обеда увидели впереди железнодорожный мост. Причалили, разобрали плот, и вышли на железнодорожную станцию «Кожим-ю» дороги Москва – Воркута. Мы взяли билеты на поезд и благополучно доехали до Днепропетровска.

Цодиков, как руководитель, проявил себя очень слабо. Больше я никогда не ходил в организованные, спортивные походы. Ходил только «дикарем», чтобы не зависеть от маршрута, руководителя и других обстоятельств. Через несколько лет мне предложили принять участие в спортивном походе по Камчатке. После встречи с руководителем я отказался. Уж очень напоминал он мне Цодикова.

В 1973 году, мои друзья, Толя Лузин и Тома Рындина пригласили меня на Алтай. Они давно меня приглашали, да только все как-то не получалось, а в том году я уговорил двоих молодых ребят, которые недавно пришли к нам на работу, посмотреть Алтай. Они согласились, и мы втроем, я, Леша Пилипенко и Юра Тарасов, в конце июня самолетом вылетели в Новосибирск, а оттуда – автобусом в Барнаул. Встретили нас радушно. Наметили маршрут по Телецкому озеру с последующим сплавом на плоту по реке Бие. Никто из нас в тех местах до этого не был.

Из Барнаула самолетом добрались до Горно-Алтайска. Затем вертолетом МИ-8 на Телецкое озеро, в поселок Арты-Баш. Дивные места! Само озеро, кедровая тайга, исток Бии с первым могучим порогом, от которого просто захватывает дух, грозовые дожди, похожие на тропические ливни, с четким чередованием. Если утром ясно – в обед дождь, если в обед ясно – вечером дождь и т. д. буйство растительности и животного мира. Гольяны у берега, которых мы ловили на литровую банку, хариусы и проч.

На озере к нам присоединились друзья Лузина: Пономарев с женой и 11-ти летним сыном, и Сундуков с женой (Мамочкой) и девятилетним сыном. Там же нас догнала Клава Вдовиченко. Тогда трудно было купить в открытой продаже мясные консервы. Нам пришлось пополнять запасы на турбазе «Алтын-Кель», используя личные связи Пономарева. Зато купили мы не только простую тушенку, но и заливной говяжий язык.

Вперед! И с песней!

Телецкое озеро. Алтай. Фото turistka. ru

На пароходе «Пионер Алтая» переплыли Телецкое озеро и высадились в устье Чулышмана – мощной реки, впадающей в озеро. В Телецкое озеро впадает более тысячи речек, и самая из них многоводная – Чулышман. Вытекает из озера только одна Бия. Само озеро необыкновенной красоты. Берега представляют почти отвесные скалы, высотой около 1000 м над уровнем озера. Со скал стремительно падает множество водопадов. Самый мощный и красивый водопад Корбу. Температура воды в озере круглый год составляет +7 оС. Протяженность озера порядка 100 км.

Водопад Корбу. Алтай. Фото turizm.ngs.ru

От устья Чулышмана вверх по реке, на расстоянии 6-ти км находится деревня Балыкча с местным населением – ойротами. Деревня выглядела несколько необычно: в каждом дворе рядом с домом стояла островерхая юрта. Ойроты предпочитают жить в юртах, а дома, построенные русскими, используют под склады, курятники и проч. В Балыкче мы попытались докупить хлеба, но в магазине хлеба не оказалось. С продавцом у меня состоялся такой диалог: