Саша Сим - Красное море – уголок земного Рая. Путевые заметки из Египта

Но, к сожалению, и сегодня этого не произошло. А Солнце всего лишь выплеснуло светло-голубую краску и только в том малом сегменте неба, где должно выйти из-за горизонта. И всё же, тем не менее, на подготовленное таким образом место, долго не показывалось. И всё потому, что на его пути возникла, как и вчера, широкая тёмно-серая полоса мглы, видимо, от испаряющейся с поверхности моря воды. И появление Солнца в этом мире несколько задерживалось. Зато из него на небосвод выливалось всё больше светло-голубой краски и эта краска начала разливаться по всему небу. А на самом востоке – там, где должно взойти Солнце, появилась слабо-розовая основа, как некое ложе для рождающегося младенца-Солнышка. А под этим розоватым ложем всё также незыблемо, как стража, опоясывала по кругу весь горизонт непроницаемая серая полоса мглы. Над этой серой мглой зависли редкие прозрачные тучки, которые на фоне голубизны неба отдавали яркой белизной, постепенно окрашиваясь в слабо розовый цвет. Они, эти две-три тучки были единственными обитателями неба в этот ранний час. К сожалению, и они вскоре испарились, как только огненные лучи солнца всего лишь коснутся их поверхности. Здесь, на жарком Востоке, Солнце не любит, чтобы ещё кто-то, кроме него, господствовал днём на небе. У нас в Украине Солнце более демократично: и само живёт на небе и тучкам кучевым, как барашкам, подгоняемым пастухом-ветерком, позволяет гулять по небу, Что значит Восток. Тонкий Восток. Этот загадочный Восток, где не только отношения между правителями и народом особые, но и такие же взаимоотношения в Природе, в частности, среди обитателей неба… И небо здесь творит те же законы, что и законы Шейха.

Одна только Луна в своей полной фазе, вроде как слабая оппозиция солнечной власти, ещё как-то пыталась удержаться на небе, но и то ненадолго: её господство в этом мире уже закончилось, как только ночь убралась на запад, за горизонт. И её попытки присутствовать здесь, на утреннем небе, даже мне казались, по меньшей мере, неуместными. Она вскоре это поймёт и исчезнет вслед за своей покровительницей ночью. А пока остаётся висеть у меня над головой как-то даже позорно, потеряв свой яркий серебристый свет, каким она одаривала мир ночи, сохранив на себе всего лишь белесое пятно, и казалась как какое-то приведение.

Море, тёмное в своей массе, на востоке было светлым и играло слабыми волнами в отражении голубого неба. В результате этой игры на поверхности мелькали тёмные спинки волн, чем-то схожие на спины косяка рыб, проплывающего через этот сегмент светлой поверхности моря. На остальной темнеющей частью поверхности моря слабый ветерок с суши творил мелкую зыбь и казалось, что море дрожало, выдавая свою дрожь на поверхность этой зыбью.

Проплыл по светлому сегменту моря, там вдалеке, у самого горизонта, кораблик, оставляя за собой след в виде точек и тире, как у азбуки Морзе. И это сообщения я с лёгкостью прочитал: «Встречаю рассвет и приветствую восходящее Солнце!» Какой милый кораблик, – подумал я… И я не удержался, чтобы не помахать ему рукой.

Всё и все в мире: небо, море и даже кораблик в море, а также все обитатели суши были готовы к приходу Солнца. А его подозрительно всё не было и не было… Складывалось впечатление, что оно передумало сегодня, а, может быть и в последующем, приходить в наш греховный мир. И в душу невольно закрался ужас! Я вспомнил детскую сказку с таким же сюжетом…

Но прошло ещё несколько минут тревожного ожидания. И, вот радость! В разрыве между сплошной полосы мглы над горизонтом показался край Солнца – слабая надежда на то, что Добро в этом мире всё же восторжествует над Злом! И в этом разрыве, как в розовом прищуре глаза огромного ящера, проплыло всё Солнце своим приглушённо-розовым диском. А ещё через минуту оно победно выскочило над серой мглой, вальяжно вытягивая своё огромное розовое тело из вязкой массы мглы, и уже быстро устремилось вверх, к своему зениту.

Радости не было предела! Хотелось танцевать и петь, хлопать в ладоши, поздравляя победителя… Но тут же подумалось: что скажут обо мне те редкие курортники, которые уже стали появляться на пляже? И не вызовут ли они мне бригаду скорой помощи? Потому-то свой душевный пыл я спрятал глубоко в себя. Но при этом подумал: «Как тяжело Человеку не проявить истинно человеческое, не опасаясь того, что его не отвергнет и не изолирует от себя это человеческое общество!» И мне после этого стало так грустно. И слеза накатилась на глаза…

Но реальная жизнь не позволила долго грустить и печалиться. Тем более что Солнце начало творить всё новые и новые картины. Разлитый Солнцем по небу розовый цвет огня вскоре вобрался самим Солнцем в себя. По поверхности моря от Солнца прямо ко мне ринулся столб огня, который на контрасте с остальной частью тёмного моря показался более ярким, чем само Солнце, да и цветом был огненный, в отличие от жгучей желтизны Солнца. И мне казалось, что в благодарность за то, что я так тонко чувствую всё происходящее, Солнце дарит всё это только мне одному в этом мире…

То ли от самого Солнца, то ли от этого столба жара на воде, на открытые участки моего тела полилось нежное тепло и не столько физическое, сколько более нежное и нематериальное ощущение теплоты, которым одаривает мать своего младенца на своей груди… И я на миг всей своей сутью переселился в этот тонкий мир неги и блаженства. Миг был для этого мира, а «там» это была беспредельность, как во времени, так и в пространстве…

Вчера перевалило через середину моего пребывания на отдыхе в Хургаде на Красном море в отеле «Al Samaka Beach». И с сегодняшнего дня, мой отдых, как всё убывающая луна, начал медленно, но уверенно сокращаться. И знаю, что в последующем, особенно в последние дни отдыха, это убывание, в отличие от луны, пойдёт всё ускоряющимися темпами.

Сегодня наконец-то в полном объёме наблюдал восход Солнца. С полпятого был уже на ногах. Ночь была при уходящей власти и зыбким сереющим покрывалом ещё лежала на территории отеля, позволяя только фонарям освещать отдельные свои участки. Слабый ветерок едва заметно шевелил веер широко раскрытой кроны пальм. И над всем этим миром была хозяйкой Луна. Она висела своим полным диском прямо над головой и истощала на землю свой серебристый свет. Но всё это я воспринял автоматически и мало обращал внимания. Потому что меня ждало основное действо – восход Солнца.

Когда я покинул палисадник отеля с множеством пальм, кустов иранских роз, аккуратно подстриженных кустарников и всяких других растений, создающих некоторый микромир, и выскочил на простор у моря, где только песок, камни, шезлонги и теневики-зонты из высохших листьев пальм, я заметил, что восток уже начал сереть. По-прежнему, по краю горизонта, по всей окружности серела широкая полоса не то тумана, не то мглы. И сзади меня переходила в такое же серое небо. Ведь ночь уже начала сходить со всего небосвода под натиском сереющего востока.