Марина Тмин - Зовите меня Медведем

– Я сигаретный магнат, забыл? – Я похлопал себя по маленькому рюкзачку, доверху набитому пачками, – обнес заправку, и все такое.

– Точно, мы пригрели на груди змею. Нужно будет внимательнее за тобой следить.

– Чтобы я ничего не спер, или не подкатывал к Марте?

– И то, и другое, и можно без хлеба.

– Почему ты так бесишься?

– Сам не знаю. Мы ведь пробовали встречаться, но у нас ничего не вышло.

– Вот именно.

– Но это не меняет того, что я чувствую к ней. Всякий раз, когда она заводит разговор о каких-то своих парнях, меня всего начинает трясти. Кажется, если кто-нибудь из них войдет в этот момент, я его размажу по стенке голыми руками.

– Но она, по-моему, не благоволит никому сейчас? Ты же говорил, что Марта неприступна.

– И переменчива. Сегодня у нее никого нет, а завтра ее не остановит даже то, что Мопс по мальчикам.

– Ясно. А ты не пробовал с ней поговорить об этом?

– Она четко дала понять, что мы просто друзья, и все разговоры ни к чему не ведут.

Он затушил бычок, яростно втоптав его ногой в землю, и ушел в туалет. Я вытащил еще одну сигарету из пачки, повертел ее в руках, и засунул обратно. Воздух хранил дневной зной, но дул прохладный ветер и дышать стало намного легче, вокруг суетились торговцы различной снедью, бродили парочки, откуда-то доносились звуки музыки, живот настаивал на том, чтобы я вернулся внутрь и прикончил свою порцию жареного риса. Но мне хотелось сохранить этот момент в памяти. Я жив, где-то на другом конце земли, так далеко от дома, и так близко к цели путешествия. У меня появились друзья, и, возможно, совсем скоро я найду то, что хотела найти Кора. Или даже нечто большее. Желудок свело от волнения и радости, я представил себе небольшой дом на побережье, тихий зеленый уголок на террасе и легких джаз, доносящийся из глубин моего бунгало. Только Коры рядом не будет. Я буду там один. От этой мысли внутри все похолодело. Я попытался воскресить в памяти корины руки и лицо, но она расплывалась и ускользала от меня, превращаясь то в Энгу, то в Марту, то в полячку, с которой я познакомился в Пекине, и которая просила, чтобы я обзывал ее каким-то странным польским словом, пока она извивалась на мне в нелепых акробатических позах. И снова Марта.

– Ну уж нет. Не хватало мне нарваться на праведный гнев Клюквы, – я стукнул кулаком по столику, и тот перекосился. Я сделал вид, что не имею к этому отношения, отошел и закурил, пытаясь отогнать глупые мысли.

– За что это Клюква должен на тебя гневаться? – Реми тоже подкурил и встал рядом со мной. – Если ты запал на Марту, то одумайся, пока не поздно. С такими вещами не шутят.

– Ни на кого я не запал.

– Тогда в чем дело?

– Сам не знаю.

– Хочешь поговорить?

– Скажи мне, с чего ты взял, что я хороший человек?

– Интуиция. Я чувствую людей. Уже объяснял.

– Типа магический дар? И зачем я вам понадобился?

– Нет, просто чутье. Ты нам не нужен. В смысле, нет никакой секты, или тайной миссии, которую мы собираемся возложить на тебя. Но мы нужны тебе. Я поехал путешествовать, потому что знал, что на свете очень много добрых и светлых людей, но они блуждают во тьме, борются со страхами и одиночеством. И я хочу им помогать.

– Значит, это и есть конечная твоя цель – осчастливить всех на свете?

– Только тех, кому это нужно. Я верю в людей, и не верю в страдания.

– Ты боишься тишины, Реми?

– Иногда.

– А я – постоянно. Кто-то боится темноты, или высоты, а я – тишины. Из нее рождаются самые страшные образы и фантазии. Когда вокруг тихо, начинает казаться, что ты уже умер.

Реми вздохнул и потушил сигарету.

– Поэтому мы и нужны тебе. Как ты умудрялся путешествовать один? Одиночество – та же самая тишина.

– Я верил, что смогу с ней справиться. Но чуть не свихнулся.

– Понимаю.

– А что насчет остальных? Им тоже нужна твоя помощь? – спросил я.

– И да, и нет.

– Как это?

– Марта справляется сама, хотя ей и нужна постоянная поддержка. Клюква слишком поглощен вынашиванием идеального образа своего отца, но в одного он бы не справился, я здесь ни при чем, ему куда больше помогает Марта. А Мопс…он тоже хороший, но не страдает от этого.

– А я, по-твоему, страдаю?

– Ты мне скажи.

– Я тебе скажу, что проголодался, и если ты не поторопишься, то съем и твою порцию риса тоже.

– На здоровье. Для того и нужны друзья, чтобы делиться.

После ресторана мы отправились к выходу из города, где нас должен был встретить Райнер. Настроение у всех было подавленное, Клюква шаркал ногами, Реми насвистывал какую-то песню, Мопс находился под впечатлением, а Марта опиралась на мой локоть, чтобы не упасть от усталости и трех довольно крепких коктейлей. Я тащил тяжелый пакет и смотрел себе под ноги, стараясь не пялиться в вырез облегающей бордовой майки, которая подчеркивала все природные достоинства Марты. Мне казалось, что Клюква вот-вот кинется на меня и начнет пинать, но он даже не оборачивался.

Райнер подъехал на огромном блестящем доме на колесах, который уже завтра должен был стать нашим. На всякий случай я уселся на переднее сиденье и заговорил с ним о путешествиях, жизни в Тае и подержанных автомобилях. Ребята тоже о чем-то болтали, но из-за паранойи я боялся вслушиваться, и говорил нарочно как можно громче, стараясь перекричать свои собственные мысли. Райнер оказался приятным собеседником, внешность у него была чисто арийская, глазам молочно-голубого цвета не хватало глубины, и оттого создавалось неприятное ощущение, что он подслеповат. На английском он говорил с сильным акцентом, и когда не мог вспомнить какое-нибудь слово, переходил на немецкий и начинал ругаться, напоминая мне бездомных вьетнамских псов.

Его апартаменты занимали два с половиной этажа в новостройке, вокруг которой громоздились такие же бездушные, претенциозные здания, в которых невозможно жить из-за слишком тонких стен и количества бедных соседей, удачно попавших под распределение жилплощади. Внутри все было иначе, можно было подумать, что Райнер ограбил антикварную лавку, а интерьером занимались ведущие немецкие дизайнеры. Был там и встроенный камин, и джакузи, и панорамные окна, огромный бар, доверху набитый дорогим алкоголем, для каждого из нас отвели отдельную комнату. Сам хозяин квартиры уехал после полуночи, заметив, что мы рассказали все, что могли, и начали клевать носом. Он оставил нам инструкции, как попасть в бассейн на крыше, кому оставить ключи от апартаментов, когда будем уходить, каким бензином заправлять наш новый дом на колесах, и еще какие-то бытовые мелочи.

Фургон оказался просто огромным, чуть ли не с автобус размером. Салон был укомплектован всей необходимой мебелью, посудой, холодильником, имелся даже небольшой душ. Правда, спальных мест не хватало на пятерых. Все были в восторге, Мопс бегал туда-сюда и верещал, Реми завалился на кровать и закурил, но Марта стащила его оттуда, выкинула сигарету и строго-настрого запретила кому бы то ни было курить в машине.