Эван МакГрегор - Вокруг света на мотоциклах

Мы еще немного проехали вперед и оказались перед озером Тельмень. Там мы спрятались за мотоциклы, чтобы укрыться от резкого порывистого ветра, и тут снова увидели приближающуюся черную тучу. «Надо срочно ставить палатку, — сказал Эван. — Кажется, дождь собирается».

Только поспешили взяться за дело, как подъехал старик на лошади. Мы поздоровались, пожали друг другу руки, и он принялся помогать нам забивать колышки для палатки. Растяжки еще никогда не были так хороши. Потом появился еще один всадник, помоложе. Он слез с лошади и присел на корточки неподалеку, молча наблюдая, как мы занимаемся своими делами и готовим ужин. Впервые я забеспокоился насчет снаряжения. Пока он смотрел, как мы достаем вещи, обустраиваем лагерь, разжигаем печки и готовим еду, я подумал, как же это все выглядит в его глазах. Мы наварили супу, лапши, разлили их по металлическим мискам и поделили между всеми. Кажется, им наша еда понравилась. После ужина появилась жена старика. Мы показали ей фотографии наших детей, и она пригласила нас в свою юрту. Надеясь, что на этот раз обойдется без супа из яичек, мы последовали за этим семейством. Следом бежала собака с очень длинными ногами, я таких еще не видел. В юрте было очень красиво, и она оказалась гораздо больше, чем все те, которые мы видели раньше. Мы сели и стали пить монгольский чай. Его готовят из молока, щепотки чая и добавляют немного соли, он очень вкусный и здорово помогает при обезвоживании. На огне посреди юрты в большом котелке варилось что-то похожее на молоко. Его стерег тот пожилой монгол; он зачерпывал жидкость ковшиком и медленно выливал ее обратно с небольшой высоты, дав ей соприкоснуться с воздухом, и слегка помешивал. Его жена назвала это «со» и предложила попробовать. На вкус — почти как теплое молоко с сахаром, пикантности блюду добавляло то, что готовилось оно на огне, в котором горели навозные лепешки яка. Было очень вкусно. Еще нас угостили чем-то похожим на комковатый крем на крекере, посыпанном сахаром. Тоже волшебное блюдо.

Когда мы поели, женщина показала нам свои фотографии, которые висели в большой рамке на стене юрты. Мы подарили ей открытку, и она вставила ее в эту же рамку, рядом с фотографиями родственников. Так что сейчас где-то в Монголии есть юрта, на стене которой висит черно-белая фотография старика на русском мотоцикле с очень гордым видом, отца той женщины. А сразу над ней висит цветная фотография нас с Эваном, где мы стоим с не менее гордым видом во дворе штаба на Бульвер-Стрит, в окружении мотоциклов и ящиков с инструментами. Потом женщина провела нас по всей юрте, по-монгольски объясняя, для чего нужны те или иные ее части. Было очень приятно смотреть на эту маленькую и очень дружную семью. Женщина и ее муж явно любили друг друга, они все время держались за руки, разговаривая с нами, и постоянно переглядывались. Вечер прошел чудесно, но потом нам все же пришлось вернуться в палатки. Когда мы вышли из юрты, то увидели их старшего сына. Он скакал по степи вдалеке и с помощью длинного хлыста собирал животных. Там были овцы, козы и коровы. Его отец показал нам знаком, чтобы мы не двигались, и, когда стадо подошло ближе, жестами попросил нас помочь ему отделить животных помоложе и поместить их в загон. Солнце садилось, а мы наклонялись над загоном, гладили овец и коз, а они сосали нам пальцы.

«Большое вам спасибо, — сказал Эван сыну на лошади, чей силуэт вырисовывался на фоне темнеющего красно-бордового неба. — Это был прекрасный вечер. Увидимся утром за завтраком».

На следующий день мы проехали очень большой путь от Номрога до Белого озера. Остановку сделали в Тосонтсенгеле, где шикарно пообедали. Мы бы его не нашли, если бы не водитель грузовика, нарисовавший для нас очень удобную карту. На ней было только схематическое изображение реки, моста, дороги с какими-то точками на ней и горы с двумя маленькими домиками и двумя рощицами. Разумеется, стоило пересечь мост, мы увидели дорогу с точками, проехали по ней километров 30 и вышли к подножию горы. На полпути наверх проехали мимо двух рощиц. Еще чуть дальше мы нашли два маленьких домика, и сразу за ними начинался проселок, ведущий вправо, который мы без этой карты и не заметили бы. Карты велели нам ехать по трассе, но это была совершенно новая дорога, причем намного лучше. Мы неслись на 60 км/ч, громко радуясь почти нормальной поверхности. По пути мы переехали несколько шатких мостов, сделали остановку под деревом, все ветки которого были обвязаны шаманскими ленточками, проехали мимо множества лошадиных скелетов и увидели огромное количество стервятников. Мотоцикл Клаудио, конечно же, периодически ломался, но каждый раз каким-то чудом нам удавалось починить его самостоятельно. В конце дня мы лихо съехали по длинному спуску и оказались у большого моста через очередную реку. И рядом с этим мостом стояла наша команда. Мы очень обрадовались встрече. Это значило, что все справились с самым сложным этапом путешествия, — фантастическое достижение. Команда решила ехать дальше до Улан-Батора, а мы отправились к Белому озеру, до которого добрались только в одиннадцатом часу вечера. И в этот момент я полюбил Монголию, после стольких взлетов и падений, мучительных дней по колено в грязи, отказа от плана повернуть в Россию, тяжелых споров под дождем, измождения и боли в руках и ногах. Временами мы попадали в самый настоящий ад, но где-то в глубине души я от этих трудностей даже получал удовольствие. Мне нравилось встречаться с новыми людьми, а готовность незнакомцев прийти на помощь казалась поразительной. Без этого у нас бы ничего не получилось. Я вспомнил, как в детстве застрял где-то посреди графства Уиклоу со сломанным мотоциклом, который требовалось починить, чтобы доехать до дома. Я давно уже так не радовался: наверное, с тех самых пор, когда был дома с семьей. Все самое трудное осталось позади, и это было здорово.

ЭВАН: Добравшись до Белого озера, мы почувствовали огромное облегчение. У меня в жизни ничего не было тяжелее этих дней с момента отъезда от российской границы. Даже в самых страшных снах мне не мерещились такие ужасы. У Белого озера я целый день пролежал в юрте, не в силах даже встать и распаковать вещи, не желая думать о конце пути или хотя бы о завтрашнем дне и не в состоянии принимать решения.

Проснулся я очень рано и увидел, как какой-то маленький человек разжигает мою печку. Он зажег огонь и потом ушел, а я встал и сварил себе кофе. Потом взял удочку и побрел к озеру. Я шел почти час, прежде чем нашел подходящее для рыбалки место. Крючок, правда, за камни цеплялся, но немного побыть одному было здорово. После двух тяжелых недель пути мне требовалось немного отдохнуть от Чарли, Клаудио и всех остальных. По пути сюда я прошел мимо маленького святилища: монголы иногда складывают из камней небольшие пирамиды, и прохожие привязывают к ним голубые ленточки. Не знаю, можно ли там загадывать желания, но я все же загадал. Загадал и добавил камень в общую кучу, чтобы поблагодарить Всевышнего за этот день и окружающую красоту. На обратном пути я положил еще один камень, выражая свою признательность за то, что он не дал мне убить ни одной рыбы. Если честно, мне просто нужен был повод, чтобы здесь постоять. Днем я поплыл на лодке с местными жителями, которые закинули сеть на озере и поймали восемь или девять крупных рыбин. Когда они побросали их на дно лодки, мне стало неприятно. Вообще-то я ем рыбу и мясо, а еще работал когда-то на форельной ферме, где каждый день перебрасывал сотни обреченных рыбин, но мне было грустно смотреть на умирающих животных. Наверное, пора становиться вегетарианцем.