Жюль Верн - Таинственный остров (перевод Н. Немчиновой и А. Худадовой )

Колонисты трудились недели три и не только обнесли кораль частоколом, но и построили под руководством Сайреса Смита вместительные дощатые сараи — убежище для скота. Старались сделать все строения поосновательнее, потому что муфлоны сильны, и колонисты опасались что, попав в неволю, они будут неистовствовать.

Колья, заострённые сверху и для прочности обугленные, были скреплены поперечными брусьями, а дополнительные подпорки делали частокол ещё крепче.

С коралем покончили, теперь предстояло устроить облаву на жвачных животных у подножия горы Франклина, на лугах, где они паслись. 7 февраля, в ясный летний день, все приняли участие в облаве. Очень пригодились оба онагра, уже довольно хорошо объезженные, на них скакали верхом Гедеон Спилет и Герберт.

Всё дело сводилось к тому, чтобы окружить муфлонов и коз и, постепенно сужая круг, погнать их к коралю. Сайрес Смит, Пенкроф, Наб и Юп расположились в разных концах лощины, а оба верховых и Топ скакали вокруг кораля на расстоянии полумили.

В этой части острова водилось множество муфлонов; эти красивые животные, с большими рогами и длинной сероватой шерстью, были не больше лани и походили на аргали или диких баранов.

Охотники очень устали на облаве. Сколько они суетились, бегали взад и вперёд, сколько кричали! Они окружили целую сотню муфлонов, но животные стали разбегаться, стадо уменьшилось втрое, и к коралю удалось пригнать всего лишь тридцать муфлонов и десять диких коз; животные увидели открытые ворота и, очевидно вообразив, что нашли путь к спасению, ринулись туда и попали в плен.

В общем, всё прошло удачно, и сетовать поселенцам не приходилось. Самок оказалось больше, и некоторые должны были скоро принести приплод. Нечего было и сомневаться, что стадо увеличится и что поселенцы получат вдоволь шерсти и кожи.

Вечером охотники вернулись в Гранитный дворец изнемогая от усталости. Но на следующий же день они отправились в кораль. Пленники, очевидно, пытались разнести изгородь, но тщетно — теперь они стали смирнее.

За февраль месяц не произошло никаких важных событий. Своим чередом шли все будничные работы, поселенцы, улучшая дороги к коралю и к порту Воздушного шара, одновременно начали прокладывать третью дорогу, ведущую от кораля к западному берегу. Всё ещё не удавалось обследовать один участок острова Линкольна — полуостров Извилистый, покрытый густыми лесами, где водились хищные звери; Гедеону Спилету очень хотелось избавить от них свои владения.

До наступления холодов друзья усердно выращивали дикорастущие овощи, пересаженные из леса на плато Кругозора. Герберт всегда приносил из своих экскурсий всякие полезные растения: то цикорий, из семян которого можно выжимать превосходное масло; то обычный щавель, противоцинготными свойствами которого не стоило пренебрегать; приносил он и драгоценные корнеплоды, выращиваемые во все времена в Южной Америке, — картофель, его теперь насчитывают больше двухсот сортов. За огородом следили, его заботливо поливали, заботливо охраняли от птиц; на грядках росли салат, картофель, щавель, репа, редька и другие крестоцветные. Земля на плато была поразительно плодородна, и поселенцы надеялись, что соберут обильный урожай.

Не было недостатка и в самых разнообразных напитках, и даже привереды не могли бы жаловаться при одном условии: не требовать вина. К «чаю Освего», который собирали с губоцветных, и шипучему напитку, приготовленному из корней драцены, Сайрес Смит добавлял настоящее пиво; он изготовлял его из молодых побегов «abies nigra»; если их вскипятить и подвергнуть брожению, получается приятный и чрезвычайно полезный напиток, который англо-американцы называют «spring-berr», то есть еловое пиво.

К концу лета на птичьем дворе завелись самец и самка дроф, из породы дроф-красоток, с пышным оперением, под стать пелеринке, дюжина крупных широконосок с выростами по обеим сторонам клюва и великолепные дикие индюки, напоминавшие мозамбикских индюков, — они с важным видом, словно гордясь своим чёрным оперением, гребешком и зобом, расхаживали по берегу озера.

Итак, всё шло успешно благодаря энергии мужественных и умных людей. Конечно, провидение во многом поддерживало их, а главное — поселенцы, соблюдая мудрую заповедь, сами помогали себе, а уже потом им помогали небеса.

Вечером, после знойного летнего дня, в тот час, когда с моря дул лёгкий ветерок, колонисты любили посидеть, закончив труды, на плато Кругозора, под навесом из вьющихся растений, которые собственноручно посадил Наб. Они вели беседу, делились знаниями, строили планы на будущее, а грубоватые, добродушные шутки моряка вносили веселье в этот маленький мирок, в котором неизменно царило полнейшее согласие.

Говорили они и о своей родине, о дорогой их сердцу Америке. Идёт ли по-прежнему гражданская война между Севером и Югом? Не может быть, чтобы она ещё продолжалась. Ричмонд, без сомнения, быстро сдался генералу Гранту! Падение столицы рабовладельческих штатов, должно быть, и послужило заключительным актом кровавой битвы. Север, конечно, восторжествовал в борьбе за правое дело. Как хотелось изгнанникам, приютившимся на острове Линкольна, прочесть газету. Вот уже одиннадцать месяцев, как они отрезаны от мира. Скоро 24 марта — годовщина того дня, когда воздушный шар выбросил их на эти, никому не ведомые берега. Тогда они были потерпевшими крушение и не знали, удастся ли им спасти в борьбе со стихиями свою жизнь. А теперь благодаря знаниям своего руководителя, благодаря своему собственному уму они превратились в колонистов; у них есть оружие, орудия, инструменты, приборы; они сумели поставить себе на службу животных, растения и минералы острова, то есть все три царства природы.

Да, они часто говорили обо всем этом, строили новые и новые планы на будущее!

А Сайрес Смит почти всегда молчал, слушая своих товарищей. Порой какое-нибудь замечание Герберта или забавная выходка Пенкрофа вызывали у него улыбку, но всегда и всюду он размышлял о тех необъяснимых явлениях, о той странной загадке, тайну которой не мог постичь.

В первую же неделю марта погода изменилась, начале месяца было полнолуние и всё ещё стояла невыносимая жара. Чувствовалось, что воздух насыщен электричеством; следовало опасаться, что на довольно долгое время установится период дождей и гроз.

И действительно, 2 марта с неистовой силой грянул гром. Ветер дул с востока, и град стал бить прямо по фасаду Гранитного дворца — шум стоял такой, будто сыпалась картечь. Пришлось плотно затворить дверь и ставни на окнах, иначе затопило бы комнаты.