Б. Кош - Как я провел в Перу. Странствия археолога-волонтёра

Воронка – потому, что на протяжении сотни метров вниз на этой высоте, можно моделировать сразу несколько климатических зон (перепад температуры в пятнадцать градусов). Вот инки и моделировали, как Мичурин. А воронка – просто удобная форма для обслуживания террасированных культур. Их там несколько воронок. Вид большой воронки и в самом деле нереальный, инопланетный. Особенно для конструкции высоко в горах, выкопанной 600 лет назад. Горский народ, инки не строили пирамид (разве как заимствования), а вот воронки и террасы – пожалуйста.

Впрочем, есть другая теория. Что инки тут что-то добывали, и просто укрепили стенкидыры террасами. Не похоже, но кто их знает.

Фантастическое место. Но присутствия , испытанного в Пикиякте, в Морае Кош уже не испытал. Это уже другое место.

26 Главная воронка в Морай

27 Соляные делянки в Марасе

28 Соляные делянки в Марасе

Так как скакали мы галопом по Европам, то Уго Кошу не рекомендовал спускаться вниз, не было времени для этого 51 51 В 2013 еще разрешали спуститься вниз, в 2017 году это уже запретили. Были какие-то необычные ливни, и они чуть не обрушили всю конструкцию. Теперь она закрыта для спуска, до дальнейшего разбирательства. . Вместо этого мы поехали к нему домой за батарейкой, и оттуда сразу в Марас 52 52 Марас (исп. Maras) – небольшой город в Перу, центр одноимённого района, входящего в провинцию Урубамба. Расположен в 40 км к северо-западу от города Куско и примерно в 7 км от города Морай. Представляет собой древнее индейское поселение в Священной долине Инков. Город знаменит соляными террасами Салинерас-де-Марас (исп. Salineras de Maras), которые находятся в нескольких километрах от города на склоне горы и использовались для добычи соли ещё во времена Империи инков (Википедия). . В Марас приехали, когда начинало смеркаться. Кош не учел, что снимать Марас лучше всего в солнечных лучах. Уго остался на площадке, а Кош быстро-быстро помчался с камерой на соляные поля.

Туристов, кроме него не было 53 53 Летом 2017 там уже были огромные толпы, в основном латиноамериканцев. Не исключено, кооператив теперь получает больше денег с туристов, чем за соль. . Только виднелась внизу пара человек, собирающих соль, и какая-то девочка пробежала, тоже видимо осмотрела, не насушилось ли соли – а так не было ни-ко-го 54 54 В туристский сезон тут смертоубийство. . Только белая соляная пустыня, нарезанная на квадратики соляных делянок. Ограниченных соляными бортиками. Сверху стекал соляной ручей, выбивавшийся из-под горы, и индейцы построили на его пути сеть полей испарения. Открывалась заслонка, вода затекала на делянку, опускали заслонку, и вода высыхала на солнце, оставляя соль, которую собирали и продавали. Тем и жили. И сейчас тем живут.

Вода образует наслоения. Самый нижний слой, почти розовой соли, считается призовым и идет на столовую соль. Следующий слой – белый, а верхний обычно коричневый и его пускают на промышленную соль. У входа на делянки стоит кооперативный магазинчик, и там можно купить эту соль и прочие сувениры (что автор и сделал, возвращаясь с делянок). Но не так, чтобы дешево.

Всего делянок порядка пяти тысяч! Каждая – примерно четыре на чтерые метра, глубиной примерно тридцать сантиметров. Раньше каждое поле кому-то принадлежало, а теперь, сказал Уго, это кооператив. Колхоз. Но, все равно, у каждой делянки есть свой как бы хозяин. Он просто должен быть членом общины. Полно свободных делянок, нет достаточно хозяев.

Кош пробежался по верхней кромке поля и поснимал 55 55 Пишут, что с 2019 года туристам это запрещено, в связи с якобы загрязнением. Увы. . Солнце уже садилось, и с кошевой мыльницевой оптикой все это было не оптимально, но зрелище и вообще атмосферность потрясающие. Весьма. Вид полей, сияющих на солнце на склоне горы – фантастический, нереальный пейзаж.

На повестке дня остался последний пункт – Ольянтайта́мбо, или, как она реально произносится, Ойянтатамбо. Проще – Ойянта. Из Мораса мы выехали еще засветло, но по дороге на долину пала тропическая ночь. Казалось, по карте, там всего ничего – но карты коварны. Дороги в Долине узкие и скорости малы. В Ойянту мы приехали уже в темноте.

Долго пришлось плутать по брусчатым улочкам, так как Уго не знал, где хостел. Хостелов тут оказался миллион, все не упомнишь (на трипадвизоре показали только 20—30 и все дорогие). Вокруг поднимались каменные стены – Уго сказал, что и брусчатка, и стены все еще инкские, какие были, такие и осталось. То есть, это можно считать сохранившимся образцом оригинальной городской застройки инков. Это, кстати, так и было. Кажется невероятным, чтобы это сохранилось в течение пятисот лет (не растащили на кирпичи), но это так.

Наконец, нашли мой хостел. Хозяйкой оказалась приятная француженка, сразу выдала комнату (фото 30). В таких хостелах, уже заметил автор, владельцы и операторы, как правило, были иностранцами. Даже спросил француженку,

– Похоже, самим перуанцам этот бизнес не особенно интересен?

– Так и есть, – сказала француженка, – не идет он у них почему-то.

Похоже, такая же несервисная (как говорят америкосы) нация, как русские и кубинцы 56 56 Это, конечно, гиперболизация. Местные хозяева бывают, но доля их непропорционально мала. . Зато готовят они хорошо.

Кош, собственно, за весь день ничего не ел, и к тому же обещал Агнес, что накормит Уго в Ойянте. Пока Кош раскладывался, Уго выяснил у француженки, какой тут ресторан получше, и мы двинулись на центральную площадь – она была совсем рядом. Маленькая площадь. И заведений открытых в это время – а было часов всего девять вечера – на ней было немного. В ресторане мы оказались фактически тоже одни. Рестораном рулили какие-то два местных парня, один видно шеф, второй менеджер. Такая парочка.

Интерьер был с претензией – дубовые столы, скатерти. Заказали чего-то поесть, даже не помню, чего-то местного. Но не куя (фото 29). И пива местного. Прямо скажем, хоть и неплохо, но на этот раз еда особо не впечатлила (ИМХО, есть надо скорее в забегаловках и у народа, пусть там на вид антисанитария), ну, посидели-поговорили.

29 Ужин в Ойянте