Марта Молина - Найди Наохама

– Не бойся, Асенька. В Костроме у нас филиал. Так что тебя там встретят и сопроводят, я все устрою.

– Да не боюсь я его!

– Вот и правильно. Давай заказывай билет и мчи в Кострому. Скоро Светку выписывают, надо подготовить хорошие новости!

Ася попрощалась и тоскливо понурилась. Поиски Наохама представлялись ей захватывающей гонкой по дальним странам, а тут – серая российская провинция.

***

Ночной поезд «Москва – Кострома-Новая» прибывал в адскую рань, около шести часов утра.

Ася выскочила на скользкий перрон и поспешила в здание вокзала. Парень, которого приставила к ней Инга, еще не подошел.

– Дичайше извиняюсь, – с акцентом сказал он в трубку. – Мне нужно буквально пару минут!

Асю колотил озноб: от раннего подъема и некрепкого сна, сыроватых кроссовок, ледяного ветра и чужого города. Она сидела в зале ожидания, обхватив себя руками, и пыталась согреться. Встречающий опоздал на двадцать пять минут.

Он подошел к ней с виноватой улыбкой и табличкой, на которой с ошибкой была написана ее фамилия.

– А я вас сразу заметил, – сказал зачем-то он.

– Удивительно, – саркастично протянула Ася, демонстративно оглядываясь на совершенно пустой зал. Но парень иронии не понял, довольно разулыбался и представился Ашотом.

Ашот усадил ее в теплый салон «Опеля», привез к элитной новостройке и вручил ключи.

– Здесь арендована квартира для руководства из Москвы, – пояснил он. – Можно отдохнуть с дороги.

Отдохнуть так отдохнуть, смирилась Ася. Все равно к Паршикову еще рано: наверняка смертельно пьян. Чтобы поговорить, нужно подловить момент, когда он начнет трезветь, часов в восемь-девять утра.

Ася продиктовала Ашоту адрес и сказала:

– Мне нужно там быть через полтора часа. Вы меня отвезете?

– Конечно, – закивал он, – буду ждать вас у подъезда.

Опоздает на пятнадцать минут минимум, подумала Ася.

– Позвоните, как подъедете, – приказала она и вышла из машины.

Квартира оказалась на удивление приятной. Была кофеварка, свежие зерна, закуски. На окне стояли живые цветы, в ванной нашлись пушистые полотенца и одноразовый халат. И пахло здесь не пылью и пустотой нежилого помещения, а настоящим домашним уютом.

Ася погрелась в джакузи, разогрела круассаны и уселась около окна наблюдать за тем, как просыпается незнакомый город.

***

Паршиков жил в плохонькой панельной девятиэтажке. На лестнице пахло котами, в лифте перегаром. У нужной двери стоял хлипкий стул и литровая банка, забитая окурками. Ася нажала на кнопку звонка. Раздался резкий треск, и в квартире что-то грохнуло.

– Ну здрасьте, – сипло сказал хозяин, распахивая дверь.

Это был худой мужчина в бесформенной футболке и спортивных штанах. Правильные черты его лица уже поплыли, как бывает у алкоголиков: непроходящие отеки вокруг глаз, глубокие носогубные складки, пятна на щеках и седоватая щетина.

– Здрасьте, – передразнила его Ася и вошла в коридор.

Она бегло огляделась, отметила две пустые бутылки из-под водки, одинокий стакан и липкие пятна на полу. Вывод первый: Паршиков обходится без компании собутыльников. Похмельный запах, исходивший от алкоголика, позволил сделать вывод второй: традиционная утренняя рюмашка еще не выпита. «Как мы вовремя», – порадовалась Ася и щелкнула выключателем.

– Вы кто? – спросил он, моргая от света и косясь на Ашота.

– Сергей, мы говорили по телефону, помните? Про видеоролик.

Он мотнул головой, потом кивнул и снова мотнул. Был явно сбит с толку.

– Ладно, не помните и не надо, – покладисто прокомментировала Ася. Достала три сотки из кармана, помахала у него перед лицом. – Мне нужны контакты человека, который снял видео с Наохамом, а вы этот ролик потом выложили в интернет.

– С каким хамом? – растерянно спросил Сергей. – Не помню.

Ася была готова к такому повороту. Она достала телефон и запустила видео.

– Припоминаете? – спросила она, когда Паршиков досмотрел.

– Так это Ванек снимал! – вспомнил тот. – У нас тогда один комп на двоих был. Вскладчину приобрели.

Видимо, алчность была присуща Паршикову только в пьяном виде. Он присел на скрипучую тумбу и без всяких денег выложил все, что помнил.

Ванек, или Иван Кропоткин, жил по соседству с самого детства. После средней школы парень пошел в ПТУ, где сильно выделялся среди других студентов задумчивым взором и любовью к тонким материям. В пятнадцать лет Иван интересовался оккультизмом, НЛО, тайнами телепортации и ясновидения. В семнадцать переключился на религиозные культы. Плясал с кришнаитами, рисовал мандалы и не пропускал Крестный ход. Он курил траву, читал веды и рассуждал о реинкарнации да царстве божьем. Паршиков любил слушать «эти бредни», но не придавал им значения.

Когда в Кострому приехал популярный в те времена целитель, Иван прибился к группе сопровождения и покинул город почти на полгода. Вернувшись, он основал «кружок просветления», как это называл Паршиков: сообщество странноватых людей, собиравшихся по четвергам и воскресеньям, чтобы обсудить новости эзотерики и попеть религиозные гимны. Иван пытался развивать свое детище, однако дальше комнаты в Доме Пионеров его дело не разрослось.

А потом появился старец Наохам. Кропоткин носился с ним, как курица с яйцом. Печатал сотни листовок, писал на тематических форумах, докучал знакомым, агитируя прийти на прием к мудрецу. Он утверждал, что Наохам обрел высшую мудрость и готов дать ответ на любой вопрос, и никак не мог понять, почему люди не пользуются такой уникальной возможностью.

Кипучая деятельность приносила свои небольшие плоды. Вокруг Наохама сплотилась команда преданных, а также появились «клиенты»: люди, приходящие за своими ответами. Плату Наохам не брал, но некоторые посетители вносили добровольные пожертвования. После неожиданно крупной суммы от местного бизнесмена Ивану окончательно крышу и снесло. То ли он понял, что может хорошо заработать, то ли просто радовался, что люди постигают истину с его помощью. С упорством и слепотой фанатика он нес в массы знание о Наохаме. Каждый день выкладывал ролики в интернет, либо с Наохамом, либо с собой в главной роли, эдакие записки приближенного к Свету. Он рьяно служил своему кумиру, отдавал этому служению все силы, деньги и время. Иван был похож на сектанта, с одним исключением: он сам создал свою секту и занял в ней самую низкую ступень.

Видимо, вскоре старику надоела вся эта суета. В один прекрасный день кружок закрылся, а Наохам исчез вместе со своими последователями. Иван тоже пропал, и долгое время Паршиков ничего о нем не слышал.

Увы, следующая, и последняя, новость о соседе была печальной.

– Мертвецом он вернулся. Ох, как же мать его убивалась! – грустно вспоминал Паршиков.